— Как видишь, — гордо обвел рукой свое хозяйство Потанин, — нашим питомцам здесь достаточно комфортно. Иные харьковчане не имеют таких условий жизни…

— Михаил Альбертович! — раздался вдруг зычный мужской голос. — Я вижу, у вас гости?

* * *

Зулус обладал яркой, запоминающейся внешностью, что для сталкеров, возможно, и не очень хорошо. В их работе есть много такого, из-за чего лучше бы всегда держаться в тени и быть как можно незаметнее. Но против природы не пойдешь. Если она дала тебе около двух метров роста, широченные плечи, волевое лицо с высоким лбом, обрамленное короткими, вьющимися волосами, и все это при экзотическом очень смуглом (если не сказать, светло-коричневом) цвете кожи, то будь добр смириться и покорно принимай все, что тебе посылает судьба. Вроде экзотического прозвища. Правда, досталось оно недаром. Отец сталкера происходил родом из Центральной Африки, где участвовал в двух военных переворотах и, в конце концов, попал в Украину в качестве военного атташе посольства своей страны. Здесь у него и родился сын. От родителя мужчина унаследовал не только внешность, но и удивительную выносливость. Мог, например, несколько дней обходиться без еды и питья. Разумеется, вкупе с прочими талантами Зулуса это сыграло определенную роль в выборе им профессии после катастрофы.

Когда мальчик рассказал сталкеру все, что с ним случилось с момента разлуки с отцом, Зулус крепко задумался.

Что же делать? Как помочь несчастному ребенку? Где может находиться Карел? Не сгинул ли в бездонном чреве харьковской подземки?

И главное, куда спрятать Даню до тех пор, пока поиски его отца не увенчаются успехом? Что, если на станцию ученых тоже заявятся каратели? Податься на Советскую? Но выстоят ли конфедераты против напора сорвавшихся с цепи ваххабитов. «Лимб» же пока нейтрален, крепко удерживаемый в узде Кругом, и наверняка не примет беженцев.

В том, что за всем происходящим в городе беспределом стоит мощная организация апологетов, сталкер ни на секунду не сомневался.

На ум приходило лишь одно место, где можно попытаться спрятать Даньку: областной спортивный комплекс «Металлист» на станции Спортивная. Это самый надежный из всех укрепленных харьковских фортов, и принадлежал он сталкерам. Их поселение порядками и обычаями напоминало профессиональную армию. Жили там одни мужчины, без женщин и детей. Сталкерская вольница не признавала над собой ничьей власти, кроме Божьей. Впрочем, в конфликты тоже не вступала, сохраняя вооруженный нейтралитет.

Оставалось выбрать маршрут. Поверху идти опасно: от Площади Свободы до «Металлиста» не ближний свет, а их в любой момент могут перехватить рыщущие повсюду дозоры ваххабитов. Да и мутанты последние дни что-то забеспокоились, зашевелились. Весеннее обострение у них, что ли? Или, быть может, почуяли, что вскоре во множестве прольется людская кровь?

Отпадала и Алексеевская линия. Станция Архитектора Бекетова занята сатанистами, а Площадь Революции — оплот все тех же ваххабитов. Их незаметно не пройдешь. А в распоряжении Зулуса только он сам. Вряд ли найдется кто охочий ввязываться в такое скользкое дело, где «наградой» может стать пуля, петля или нож.

Итак, путь один: до Исторического Музея, там перейти на Советскую и затем миновать два перегона по Холодногорско-Заводской линии, сначала до Проспекта Гагарина, а оттуда — до Спортивной. Да, именно так.

Зулус посвятил мальчика в свои планы и, не откладывая дело в долгий ящик, принялся собираться. Основательно запасся провиантом на два дня перехода (это максимум, на самом деле полагал управиться за сутки), оружием и боеприпасами. Данькин «калаш» взял себе. Не по возрасту и не по руке ребенку такая серьезная машинка. Взамен предложил пистолет Макарова. Хоть тоже тяжеловат, но с ним неопытному бойцу справиться легче. К каждому стволу прихватил по паре запасных обойм.

«Не имей сто друзей, а имей запасную обойму», — говорят бывалые сталкеры.

Потом пришел черед гранат. Здесь мелочиться не стоило, незаменимая это штука в опасном рейде. Пять дымовых, столько же оборонительных — Ф-1 и три наступательных — РГД-5. Кажется, должно хватить.

Ну и, конечно, холодное оружие. Сам Зулус остался верен широкому сталкерскому ножу-тесаку с зазубринами, а Даньке предложил саперскую лопатку. Хорошее оружие для мальчишки его лет и комплекции. В случае чего можно и от мелкой живности отбиться, да и от двуногих врагов тоже, если очень повезет. Впрочем, нож тоже выделил. Небольшой, лезвие с ладонь длиной, но достаточно острый.

Осмотрев вооруженного до зубов подопечного, сталкер покачал головой и выругался:

— Экий же ты, брат, заметный. Чуть ли не хуже меня самого! Так дело не пойдет… Михаил Альбертович! — окликнул он профессора, сосредоточенно возившегося у клетки с подвывающими мутантами. — У вас есть готовая порция вашей ваксы из кромлехов? Одолжите немного?

Через час, снова устроив ребенку генеральный смотр, мулат в целом остался доволен. Теперь мальчишку и отец родной не признал бы. Из блондина с бледным болезненным лицом тот стал жгучим брюнетом со смуглой кожей. То ли цыганёнок, то ли дитя кавказских гор.

— Ну, парень, с богом! — перекрестился Зулус, входя в темноту туннеля.

Данька уверенно последовал за ним.

* * *

— А вы давно знакомы с моим папой? — осторожно поинтересовался Данила.

Идти под землей в полной тишине было страшновато.

— Давно, дружище, очень давно, — сталкер остановился, рассматривая в свете фонаря лежащий на рельсах истлевший труп в камуфляже. — Твой отец тогда был членом банды некоего Хромого, того еще отморозка, скажу я тебе. Мне заплатили, чтобы я его — Хромого, понятное дело, не Карела — убил. Конечно, я головами редко промышлял, но уж больно круто тогда жизнь прижала, а денег посулили немало. Но что-то еще в самом начале пошло не так. Кто-то слил ублюдку информацию о том, что меня послали за его головой. Короче, попал я в засаду. Три дня меня эти звери пытали, но я им, понятно, ничего не сказал ни о заказчиках, ни о причитающейся мне сумме. А в охрану ко мне приставили как раз твоего отца. Короче, мы с ним разговорились, я ему и выложил, почему кое-кому очень захотелось увидеть Хромого в деревянном пиджаке.

— Как? — не понял Даня.

— Ну в смысле в гробу… — пояснил Зулус обыскивая одежду мертвеца. — Тьфу ты, тоже не то… короче, в смысле мертвым. Не знаю, что на меня тогда нашло. Приглянулся мне просто отец твой. Глаза у него были живые, в отличие от всех прочих отморозков. Видел я, что передо мной хороший человек, просто загнанный обстоятельствами в звериную стаю. Это потом я узнал, что ему нужны были деньги, чтобы тебя содержать. Цыгане ведь за просто так ни с кем возиться не станут. Короче, рассказал я папке твоему, что, мол, Хромой недавно начал очень выгодный бизнес, о котором не знали даже члены его банды. Не следует, конечно, такое тебе говорить… Одним словом, малых детишек в этом грязном бизнесе по-особому использовали, сдавая их за деньги всяким выродкам, которых-то и людьми язык назвать не поворачивается.