– Никто, – ответила она, отправляя забракованное платье на вешалку. – Всего лишь один из учеников в группе. Мы едва знакомы.

– Так все-таки кто-то есть.

– Не преувеличивай. – Джеки взяла другое платье и повернулась к Холли спиной, чтобы та застегнула «молнию». – Его дочь учится в одном классе с Оуэном, поэтому мы пару раз встречались.

– Дочь? Он женат?

Джеки поправила рукава.

– Нет. Думаю, он вдовец.

– Ты думаешь?

– Ну не могу же я спросить его напрямую? О таком вот так запросто не спрашивают. – Джеки критически посмотрела на свое отражение. – Так ты считаешь, это платье?

– Точно.

Она не могла дождаться субботы. Джеймс привезет Чарли к ним домой около восьми, и они поедут к Одри, дом которой был на другом конце Кэррикбоуна. Пятнадцать минут в машине или даже больше, если будут пробки. Она наденет новое платье, которое ей очень идет. К тому же за прошедшую неделю она похудела на полтора фунта. Две недели она каждый день делала по двадцать упражнений для пресса – ну почти каждый день и почти по двадцать – и чувствовала себя отлично.

– Ладно, надо из него выбираться, – сказала Джеки. Холли расстегнула «молнию», и она стянула платье через голову. Пожалуй, она могла бы купить и новое белье. О нет, не потому, что между ними могло что-то произойти – как это возможно, когда в доме родители, не говоря уж об их детях? – а просто потому, что ей захотелось что-нибудь кружевное и фривольное.

А еще и потому, что, возможно, они не поедут прямо домой после вечеринки у Одри.

* * *

Просматривая сообщения о смерти – надежный способ убедиться в том, что ты продолжаешь жить, это читать сообщения о смерти, – Майкл едва не пропустил его. «О’Ди, Кевин, – прочел он, и его глаза скользнули дальше: О’Рейли, Тобин…»

О’Ди? Кевин? Он вернулся к началу страницы.

«Скоропостижно скончался, – прочел он, – любимый сын Полины и Гектора». Гектор? Майкл никогда не слышал, чтобы имя бывшего мужа Полины упоминалось раньше. Тело перевезут в 19.00 из морга городской больницы в церковь Христа Спасителя. Похороны в субботу на кладбище Святого Иоанна после мессы в 11 часов.

Кевин умер. Скоропостижно. У Полины забрали сына, как когда-то забрали его собственного. Майкл помнил и до сих пор ощущал ужас смерти Этана. Сначала горе оглушило его, а потом придавило к земле. И вот теперь такое же горе пришло к Полине, которой и без того нелегко пришлось в жизни, как и ему самому.

Майкл был один в магазине. Барри ушел в детский сад. Накануне Кармел оставалась у Мег все утро.

– Он не отпустил меня, – объяснила она Майклу, и его это не удивило.

– А Мег не возражала против этого?

– Нет. Я ей немного помогла.

– Он играл с другими детьми?

– Чуть-чуть. Они с ним заговаривали, некоторые из них, но он не слишком много отвечал.

– Барри играл с игрушками? Чем-то еще занимался?

– Мы с ним собрали мозаику, – сказала Кармел, – посмотрели кое-какие книги.

Они останутся с ним в обозримом будущем. Как только пришли результаты теста, вся неопределенность исчезла. Разумеется, они будут жить у него. Майкл дал ей ключ, она взяла его и поблагодарила. Он сказал, что она может уходить и приходить тогда, когда ей захочется. Никакого пафоса, никаких торжественных речей. Все прошло буднично, и он испытал облегчение.

– Я могу научить тебя готовить, если хочешь, – предложил Майкл.

– Ага, – ответила Кармел. – Я о готовке ничё не знаю.

– Я ничего не знаю, – поправил девушку Майкл.

– Вы говорите как учитель, – улыбнулась она.

– А если ты захочешь научиться читать, мы и с этим справимся. Есть специальные курсы. Я могу выяснить.

Как только она научится читать, появится надежда найти для нее работу.

– ОК, – Кармел раскраснелась.

– А нашего мальчика давно пора подстричь по-человечески, – сказал Майкл. – Я мог бы в следующий раз отвести его к моему парикмахеру.

Она его невестка. Вот он и будет вести себя с ней соответственно. Забавно, как все сложилось.

Майкл снова посмотрел в газету и прочел: «О’Ди, Кевин». Он должен позвонить Полине, выразить соболезнования. Следует позвонить и Вэлери тоже, она обязательно должна узнать об этом. Он поднял трубку и снова опустил ее. Вечером после ужина он подъедет к ее дому и оставит записку в почтовом ящике, а потом отправит эсэмэску с сообщением об этом. Не может он сейчас говорить с ней, пока не может.

Он открыл страницу с кроссвордом и открутил колпачок с ручки.

* * *

Ей следовало бы просто спросить его. Задать вопрос, почему он сказал, что бегает с Джером, когда он не был с Джером и не был на пробежке. Потому что теперь, когда у Фионы было много времени, чтобы все это обдумать, она уже не сомневалась, что Марджи не ошиблась и на самом деле видела Деса, входящего в тренажерный зал. Это совпадает с тем, что сказала ей жена Джера. Из чего следует, что весь рассказ о пробежке это выдумка, так?

У нее заболело сердце. Зачем он все это придумал? Почему он просто не сказал ей, что идет в тренажерный зал? Зачем скрывать это от нее, если только он не встречался там с другой женщиной?

Фиона резко опустила толкушку на картофель. Разумеется, ни с кем он не встречался. Если ты собираешься встретиться с другой женщиной и не хочешь, чтобы жена об этом узнала, то ты не идешь в тренажерный зал. Она добавила в пюре немного сливочного масла и капельку молока и снова начала мять картофель. Она спросит мужа, когда тот вернется домой. У него наверняка есть простое объяснение, и она почувствует себя дурочкой из-за того, что вообще завела этот разговор.

Что-то, какое-то смутное воспоминание всплыло в ее сознании, пока она выкладывала пюре на фарш и рисовала узор на его поверхности. Кто-то совсем недавно говорил ей, что работает в тренажерном зале. Какая-то женщина… Точно, она начала работать в тренажерном зале и вышла замуж за босса. Кто это был?

Неожиданно, когда она ставила запеканку в духовку, перед ее мысленным взором появилось лицо Айрин.

Айрин из группы по рисованию, чью машину чинил Дес.

Фиона закрыла дверцу духовки, выдвинула стул из-за стола и села. Они встретились с Айрин и ее семьей вечером в субботу, когда выходили с Десом из ресторана «У Базилико». Фиона представила мужа, и Айрин сказала, что они уже встречались и это он ремонтировал ее машину.

А Дес был странно молчаливым. Почти ни слова не сказал им. И рявкнул на Фиону по дороге домой.

От каждого нового факта ее внутренности сжимались все сильнее. «Ты складываешь два и два, и у тебя получается пять», – сказала себе Фиона. Она просто позволила своему воображению разыграться. Скорее всего, во всем виноваты гормоны, она придумывает то, чего нет. Нет, это точно гормоны играют.