– Прекращаем разговоры. Быстрее к колодцу! – скомандовала Шерма.

Махонико активировал киборгов, и экспедиция двинулась в тёмные глубины Фаренго.

– Вот и метеоритный кратер, – Аннадир показал на тёмный овал в центре экрана. Зонд находился уже в десяти километрах от цели и передавал всё более качественную картинку.

– Или его имитация, – предположила Сестра Тарасвати. – Зонд оборудован манипулятором?

– Конечно. И глубинным сканером тоже. Если они там закопали посадочный аппарат, мы его быстро найдём, – заверил Знающую командир «Капитана Паландо».

– А это что? – Высокородная жрица показала на неровную линию, ведущую на север от «кратера». – Это же следы транспортных киборгов.

– Не обязательно, – Аннадир не отрывался от экрана. – Вон, южнее, ещё одна похожая линия. Ветровые образования.

– След на север не ветровое образование, – покачала головой Сестра Хиёси. – Он ведёт к входам в подземные руины.

– Ещё несколько минут, и всё станет ясно, – заверил корабельный космоаналитик, контролировавший полёт «Зодиака». – Зонд пошёл на снижение.

Тёмное пятно уплыло за правый край экрана, а потом появилось вновь, уже в нижней его части. Зонд снижался по спирали, облетая «кратер». Вскоре изображение кратера стало устойчивым и очень чётким. Можно было рассмотреть отдельные камни на гребне окружавшего кратер вала.

– Идеальная метеоритная воронка, – заметил Аннадир. – И я пока не вижу следов киборгов.

– Включаю сканер, – доложил космоаналитик.

В левой части экрана открылось окно с изображением, передающемся со сканера. Командир «Капитана Паландо» присвистнул. Знающие переглянулись.

– Они там скегер закопали, – пояснил космоаналитик.

– Вы можете определить его тип? – спросила Тарасвати.

– Конечно. Это гиперприводная скегер-яхта типа UJ современной постройки. Вероятно, её модернизировали… Вот, посмотрите, – космоаналитик увеличил изображение зеленоватого контура закопанного скегера. – Объём грузового отсека значительно увеличен и дополнительно защищён аэродинамическими наплывами перед кромкой рассекателя. Вот и вот.

– «Серенитис», – усмехнулся Аннадир.

– Вы помните конструктивные особенности каждого корабля! – восхитилась Хиёси. Её огромные глаза с редкостным для пифиек золотисто-коричневым отливом светились восторгом. В детстве Хиёси увлекалась виртуальными играми в космических пилотов. А теперь её окружали настоящие офицеры Военного Флота, сподвижники легендарного Эарлана Теслена, покорители Пояса Гулда, герои битв с ящерами на Белых Звёздах. На командора юная Знающая смотрела, как на живое божество.

– Ну не каждого, – скромно потупился командир «Капитана Паландо» и хитро прищурился. На корабле заметили, что Хиёси нравится Бегемоту, и уже успели об этом посудачить. «Из пифиек, как ни странно, получаются неплохие жёны», – сказал тогда второй пилот. Штурман с ним согласился: «Лучше пифийская телепатка, чем бледнокожая стерва с Альфы или земная аллергичка».

Высокородная жрица с беспокойством глянула на Хиёси и распорядилась:

– Направьте зонд по северному следу.

– А что будем делать со скегером?

– Потом решим. Надо найти их и уничтожить, пока они не спрятались в Лабиринте.

– Мы и там их достанем, – пожал плечами Аннадир. – На борту корабля имеются проникающие аттакеры с ядерными зарядами.

– Лабиринт нельзя взрывать, – сказала Тарасвати. – Это священное место. Если мы не уничтожим их на поверхности, придётся идти за ними под землю.

– У нас есть не только ядерное, но и термобарическое оружие. Мы доставим на поверхность боевой укав…

– Укав не сможет проникнуть в тоннели, сир, – не согласился с командором космоаналитик. Он уже перенацелил зонд, и тот летел на север.

– Если тоннели широкие, то укав способен и там летать, – Бегемот не любил спорщиков.

Зонд летел низко, его двигатели поднимали облако пыли, мешавшее наблюдению в оптическом диапазоне. Космоаналитик переключил обзорные экраны на ГРЛ [61]. Долетев до тоннеля, прорытого экспедицией Нурасова, зонд завис над его устьем.

– Они ушли в Лабиринт, – констатировала Тарасвати.

Внезапно экран мигнул, изображение исчезло.

– Что-то случилось? – захлопала ресницами Хиёси.

Аннадир переключил главный пультовой экран на локаторы «Капитана Паландо». Корабль находился над Западным континентом. На экране зажглись окрашенные в условные цвета контуры плоскогорья Поланского. Но золотистой отметки зонда там не было.

– Сир, они сбили зонд, – доложил командору космоаналитик.

– Чем?

– Не могу определить, сир. Вспышки не было, всплесков радиации и магнитного поля тоже. Возможно, кинетиком.

– Посылаем укав? – Аннадир посмотрел на Тарасвати.

– Сколько времени надо для высадки и преследования?

– Около двенадцати стандартных часов. На борту вместе с вами, Сёстры, четырнадцать человек, – напомнил командир «Капитана Паландо». – Я могу выделить из состава экипажа трёх матросов и офицера. Из техники – укав, двух киборгов-«пауков», двух транспортных роботов. У нас, напомню, нет специальной техники для длительной подземной экспедиции и соответствующих средств жизнеобеспечения.

– Тогда мы пойдём туда вдвоём с Хиёси, без ваших людей, – сказала высокородная жрица. – Смерти не достать дочерей Единого в недрах Храма Жизни.

– Великий адмирал Теслен приказал мне во всём помогать вам, Преподобная Сестра, – сказал Аннадир. Ему очень хотелось взглянуть на Хиёси, но он не мог оторвать взгляд от тёмных непроницаемых глаз Тарасвати. – Я пойду с вами. Быть может, ваш Храм защитит не только девушек с Пифии.

Пребывание на Арпикране превратилось для Ланса Маккослиба в сплошное унижение. Бывшего адмирала тщательно обыскали в космопорте, сократили визу до семи дней и предупредили, что арестуют, если он попытается приблизиться к секретным арпикранским объектам.

Забронированный номер в элитной гостинице оказался занятым, и в конце концов бывший начальник управления «D» занял двухкомнатную стандартную ячейку в общежитии для абитуриентов Университета. Звуковая изоляция не справлялась со свистом линии монорельса, проходившей в нескольких метрах от окна, похожего на корабельный иллюминатор. А на столе в пищеблоке обнаружились подозрительно пахнущие пятна. Не обращая на них внимания, комнатный робот-уборщик елозил по пластиковому полу. Бывший адмирал сам распаковал контейнер с личными вещами и протёр стол салфеткой.