Он глубоко затянулся электронной сигаретой и медленно выдохнул, усмехнувшись. Роскошь и благотворительность – забавное сочетание. Почти как красное и холодное.

– Тони!

Он оглянулся на оклик и закатил глаза, показательно отворачиваясь. Принц Паркер собственной персоной – уж лучше на толпу смотреть, чем на него.

Но несбывшаяся мечта малышки Бэмби не поняла посыла.

– Рад, что ты здесь, – упорно навязался Крис.

– У тебя стокгольмский синдром? Скучаешь по мне? Челюсть слишком быстро зажила? – поддел он и вспомнил, что принес подарок этому предателю. Хорошо, что сейчас можно отдать. Потом меньше суеты будет.

Тони сунул руку в карман пальто и выудил черный футляр с запонками.

– Держи, – протянул, и губы Криса дрогнули в улыбке.

– Предложение мне делаешь? Прости, я не могу связать свою жизнь с абьюзером. Это против моих принципов.

Тони честно пытался сохранить лицо. Секунды на две хватило.

– Придурок, – хохотнул он, а Паркер, забрав футляр, открыл подношение и удивленно вскинул темные брови:

– Откуда это у тебя?

– Джун просила вернуть. Она их хранила, как Голум – кольцо всевластия.

Крис растерянно присвистнул, зачесал светлые волосы пальцами. Вроде здоровый циничный бычара, а смутился от поступка фанатки, как маленький.

– А почему она сама не отдала?

– Меня решила наказать.

– Хладнокровная, ничего не скажешь. – Крис подтянул рукава черного пиджака и вынул из белоснежных манжет простые односторонние серебряные запонки, меняя их местами в футляре с новыми, а вернее, очень старыми, потускневшими от времени. Он аккуратно спрятал футляр во внутренний карман смокинга, провел ребром ладони вдоль шелкового лацкана, возвращая тому идеально ровный вид…

Тони усмехнулся.

Крис был человеком деятельным и щедрым, но крайне осторожным в выборе всего – будь то костюм, книга или человек. И если выбирал, то заботился, как умел, даже если не умел. У него с детства выработался рефлекс ответственности за всё на свете, даже за плохую погоду в день соревнований по гребле. Издержки жесткого воспитания.

На улице было сыро и зябко, пальцы отмерзали быстро, и у Криса не получалось справиться со старинной двусторонней запонкой. Но если Крис сосредоточился на чем-то, то не оторвешь.

Тони чертыхнулся, поражаясь идиотизму ситуации, и с шумным вздохом спрятал сигарету в карман. Забрал у Криса проклятую запонку, одернул проклятую манжету, вдевая драгоценный герб семьи Паркеров в первую петлю, и спросил:

– Так что ты хотел? Зачем подошел?

– Меня беспокоит Джун.

Тони со злостью взялся за вторую запонку, уточняя:

– Что именно беспокоит? Здоровье, финансовое положение?

– Ее отношения с моей матерью. Джун разговаривала с ней в четверг, как раз перед твоим геройским прибытием… – Крис перебил сам себя и произнес покаянно: – Слушай, я не должен был провоцировать тебя тогда…

– Подожди ты извиняться. Что там по поводу Нэнси?

– Да ничего нового. Обычная тактика перемалывания слабейшего. Она либо пыталась подмять Джун под свои законы, либо прочла лекцию о чистоте крови и попросила на выход.

– Хм… любопытно. – Тони закончил возиться с запонкой и нахмурился. – Что-нибудь еще расскажешь, или я могу идти?

Крис спрятал руки в карманах брюк и посмотрел на дорогу; надул щеки, шумно выдыхая, как дракон, и выдал:

– Может, помиримся?

Внезапно.

– Может, не надо было встречаться с моей девушкой за моей спиной?

Но Крис не повелся на упрек.

– Между мной и Джун никогда ничего не было, но ты упорно отказываешься в это верить. Думаешь, я не понимал, что с тобой происходило когда-то? В последний год в школе ты мог зависнуть минут на десять в перерыве, глядя на Джун, как под гипнозом, и универ тебя не спас. Ты бесконечно придумывал причины, почему мне нельзя встречаться с ней, хотя я никогда и не думал об этом. А тебе везде мерещились ублюдки, которые только и мечтали, как бы отыметь малышку Бэмби. Кто на чем зациклен, да, брат?

Тони презрительно фыркнул.

Может быть.

Подумаешь, Шерлок нашелся.

– А ты у нас благородный рыцарь. Дал ей пустую надежду и слился.

– Какую надежду?! Джун меня не знала, выдумала себе принца, которого никогда не существовало, и с какого-то перепуга хранила запонки… Причем, это ведь не она украла, а Уитни. На моих глазах стащила. Сказала, для ритуала, куклу вуду сделать. Ну, надо, так надо. Было бы странно, если бы я нажаловался на малолетку своей маме… Хотя это запонки шестого лорда Паркера, XVIII век. Может, и стоило нажаловаться.

Крис поправил манжету и укоризненно покачал головой, пока Тони переваривал услышанное. Не стыковались рассуждения Паркера с его действиями. Например:

– Помнишь Майский день, совершеннолетие Джун?

Крис посмотрел скучающе, в темных глазах – снисходительность.

– Допустим.

– Ты ее поцеловал. Скажешь – не хотел?

– Хотел. Хотел убедиться, как сильно ей на меня наплевать. И знаешь, что она сделала сразу после того, как вытерла рот, будто я жаба, а не принц? Она посмотрела на тебя. Она весь вечер на тебя смотрела, пока ты сосался с очередной девчонкой и делал вид, что все вокруг мечтают о Джун, но только не ты.

– Не выдумывай, не было такого.

– То есть я не только бездушна тварь, но еще и сказочник? – возмутился Крис и проводил взглядом поток людей.

– Если это правда, то какого черта ты согласился пойти с ней на свидание?

– Это был ее день рождения, а она стояла передо мной бледная, еле слезы сдерживала. Я подумал, может, она тебе на зло это делает… я же не знал, что вы поспорили. – В его голосе прозвучал упрек. – К тому же понадеялся, что чувство соперничества тебя подстегнет к более активным действиям, а то ты реально достал страдать. Но я и подумать не мог, что ты поведешь себя, как последний мудак.

Рука-лицо. Твою мать, Крис. Не получилось из тебя мастера хитросплетений. Зато отношения на годы испортили.

– Зря старался, Паркер. То, что после тебя еще живо было, мы с Джун тогда успешно добили. Вообще разговаривать перестали. Вот, буквально месяц назад, начали встречаться, но ничего не получилось. И я даже объяснить не могу почему.

– Уверяю, без моей матери не обошлось.

– Как бы там ни было, меня это больше не касается, – закрыл зыбкую тему Тони, а у самого надежда в душе забрезжила. Что если у Джун была веская причина для разрыва, а не бессмысленное упрямство вампирши, которой снова захотелось выпить чужой крови?