– В каждом конце сокрыто начало. А начало неизбежно становится предвестником конца, – повторив предыдущую реплику сенсея, Такеши невольно нарушил тишину, воцарившуюся в додзё после окончания очередной лекции. Словно испугавшись звуков своего голоса, прозвучавших слишком громко на фоне всеобщего задумчивого молчания, парень втянул голову в плечи, но всё же продолжил: – Звучит банально и слишком просто, чтобы претендовать на истину. Смерть приносит лишь смерть. Конец – это всегда конец. И за ним лишь пустота. Остальное не более чем красивые россказни!

Дерзкие речи, попирающие традиции, были не в новинку и уже звучали в стенах этого додзё. Но в последний раз это случалось слишком давно, в те времена, когда Такэда Нобуо был ещё подростком и также проходил в нём обучение основам боевых искусств. В тот день, когда он впервые усомнился в истинности слов наставника, и началось его настоящее обучение.

– Тишина! – властный голос Котаро прокатился по тренировочному залу вибрирующей волной, на корню пресекая согласное гудение большинства учеников. – Умение думать над услышанным похвально. А вот в искусстве пререканий со старшими ты не преуспел, ученик.

– Но к чему эти высокопарные рассуждения? Ты учишь нас убивать. Рефлекторно, не рассуждая, как машины… А машинам не нужна философия! Достаточно приказа…

Слушая слова несогласного, Нобуо, привалившийся плечом к решетчатой перегородке, задвинутой сёдзи, и откровенно подслушивающий, вздрогнул и поёжился, расслышав в них искреннюю уверенность. Нобуо расслышал правду. И вдруг понял, что не хочет дожидаться того момента, когда подрастёт это поколение юных синоби. Они станут раковой опухолью на теле могучего клана. А с таким наставником неизбежно останутся себе на уме.

– Это изречение учит вас ценить жизнь и смерть. Всему есть цена и своё время. Но нам дозволено выбирать, когда, за что и чем платить, – жёстко отрезал дзёнин. – Однажды я попал в плен и мог своей смертью спасти всех своих учеников. Но они ослушались меня и оплатили своими жизнями моё дальнейшее существование. Абсолютно зря. Потому что не усвоили этого урока.

– Мы и пальцем не шевельнём, – столь же резко ответил Такеши и смолк, чувствуя внутри себя неясное противоречие. Рыжеволосый гигант полностью устраивал его в роли наставника и вызывал некоторую симпатию, что откровенно бесило юношу. Он не хотел привязываться.

– Был бы очень признателен, – шутливо улыбнулся Котаро и хлопнул в ладоши: – Свободны! Два дня отдыха. В начале недели мы отправляемся в горы!

– Горы, горы, горы!.. – зашумели ученики, поднимаясь со своих мест и говорливой толпой направляясь к выходу. – Я никогда не был в горах!

Нобуо вовремя отлип от перегородки – сам сдвинул её в сторону и зашёл в тренировочный зал, желая посмотреть на идущих ему навстречу учеников синоби. Всматриваясь в их лица, он видел странную смесь юности и хладнокровия, бесшабашности и напускного безразличия.

– Приветствуем вас, Такэда-сама! – нестройный хор голосов прозвучал очень разнообразно. Ученики остановились, переглянулись… и, словно сговорившись, идеально поклонились.

Их подобрали с улиц. Они немного отъелись, приобрели приличный вид, представление о манерах, но в глазах всё так же скакали голодные уличные псы.

Нобуо недовольно скривился.

Только один из учеников словно не заметил клановца и продолжал с независимым видом что-то доказывать зевающему сенсею. Впрочем, делал он это вполголоса и почти не жестикулировал, явно чувствуя, что идёт по самой кромке терпения наставника.

– Доброго вечера, ученики мастера Котаро. Возвращайтесь в комнаты, как вам велел сенсей. Послушание – первая добродетель на пути служения клану, – ответ на приветствие подростков слетел с губ Нобуо автоматически, и спустя секунду он уже прошёл мимо склонившихся юношей. Общий вздох разочарования он предпочёл не заметить, хоть и понимал, как страстно они желали выделиться в глазах кого-то из правящей ветви клана.

– Доброго вечера, Нобуо-сан! – увидев приблизившегося аристократа, Котаро прервал беседу, сменил позу и, усевшись на пятки, почтительно поклонился, коснувшись татами лбом. Рядом с ним, повторив приветствие слово в слово, бухнулся на колени и тот самый ученик.

– Мастер Котаро, прошу вас, встаньте, – вежливо поклонившись в ответ, Нобуо терпеливо дождался исполнения своей просьбы и неожиданно для рыжеволосого обратился к Такеши: – Ученик, ты недоволен тем, что тебя готовят как Оружие Клана?

– Оружие? – подняв голову и посмотрев на спрашивающего, Такеши переспросил прежде, чем успел подумать, и, осознав это, уже не захотел отступать: – Оружие не выбирает, кого ему поражать! Выбирает рука.

Дзёнин с интересом наблюдал за рождающимся диалогом. С одной стороны, уверенно говорил потомственный аристо и буси, а с другой – тявкал недавно вкусивший крови щенок, безродный, как уличная дворняга. Такой же, каким Котаро был когда-то.

– Решения принимает клан. И выбор делает клан. Каждое твоё действие свершается во имя его интересов. Запомни это! – скептично усмехнулся Нобуо, презрительно дёрнув уголком рта. – Но ваш наставник прав. Вы должны понимать истинную ценность жизни и смерти. И поэтому через два дня ты сразишься с двумя лучшими воспитанниками клановой гвардии. Они будут из неблагородных семей, но весьма талантливы. Битва насмерть. Двое на одного!

Такеши вздрогнул, расслышав в сказанном свой смертный приговор.

– Это мой ученик, Нобуо-сан! Только я властен над его жизнью и смертью, – вдруг пробасил Котаро, сложив руки на груди и недовольно хмыкнул. – Мои ученики ещё не готовы к таким поединкам. Возможно, позже…

– Они уже лакают свежую кровь и скалят зубы, Котаро! Но, справедливости ради, я дам ему не два дня, а ровно два месяца. Его смерть лишит вас права обучать и гостеприимства моего дома. Судьбу остальных учеников будет решать Совет. Его жизнь… Пусть сначала выживет. И докажет верность клану! – грубо ответил Такэда Нобуо, ответил так, как это сделал бы любой из его предков. – Пусть ваши ученики познают цену смерти и жизни на примере, раз не хотят прислушиваться.

Но говорил не только он, но и его неприязнь к синоби, долгое время скрываемая и не находившая выхода.

– Как вам будет угодно, Нобуо-сан! – дзёнин сдержался и, вежливо сложив ладони перед собой, глубоко поклонился, пряча от аристо зловещую многообещающую улыбку. – В таком случае мы немедленно приступим к тренировкам. Всё во имя клана!

* * *

Следующие два дня прошли незаметно.

Тренировки, учёба и поездки по городу слились в одну бесконечную карусель…

Константин Ильич более не сожалел о проявленном ко мне милосердии – его аудиторы и СБ клана полностью перетряхнули деревообрабатывающие предприятия Сибирска, постепенно вскрывая натянутую родом Платовых схему. А дворяне, неожиданно ставшие жертвами юного хищника, томились в княжеской темнице, со страхом ожидая вердикта. Остальной город слегка трясло и лихорадило – все грешники усиленно припоминали былые деяния, путали следы и избавлялись от улик. Выглядело забавно, если знать, куда смотреть.