Кэрран влетел в комнату в человеческой форме. Он подошел и сел рядом со мной.

— Зашел на чаек?

— Я следил за тобой, чтобы убедиться, что ты добралась домой целой и невредимой. Поговорил с детьми после того, как ты ушла. Думал, ты будешь в «Новом рубеже», но тебя там не оказалось. Это было следующее место. После него я бы отправился в дом Саванны.

— Опытный детектив.

— Не отнимешь.

Мы сидели бок о бок. За окном нам подмигивали звезды.

— Я ушел, чтобы проветрить голову, а ты сбежала из дома, — сказал он.

— Я не сбегала. — Да, я это сделала.

Мы еще несколько мгновений посидели молча.

— Я хотела рассказать тебе об Адоре.

— Я понимаю, почему ты, возможно, хочешь что-то утаить. Мы оба имеем дело с трындец каким дерьмом и пытаемся защитить друг друга. Мне это не нравится, но я понимаю, потому что я делал это раньше, и я не могу поклясться, что не сделаю этого снова. Но я не понимаю, почему ты спрятала ее. Дерек и Джули пытались объяснить мне это, но ничто не имеет смысла. Ты думала, я тебя не послушаю? Я всегда был крутым. Мне может не нравиться то, что ты делала, но я всегда слушаю, Кейт. Что заставило тебя подумать, что я поведу себя по-другому?

Я вздохнула.

— Я спрятала ее, потому что мне пришлось бы объяснять, почему я не убила ее.

— Почему ты этого не сделала?

— Потому того, что ее существование сводило меня с ума, у меня дрожали руки. Я злилась не из-за того, что с ней поступили неправильно. Я злилась из-за того, что отец посмел отправить ее на мою территорию, чтобы забрать то, что принадлежало мне. Я хотела причинить ему боль. Если бы у меня был нож, и я могла дотянуться до него в тот момент, я бы срезала всю плоть с его костей. Ты не представляешь, как сильно я хотела это сделать. Я забрала ее у своего отца, потому что хотела послать его на три буквы. Ее жизнь в тот момент не имела для меня значения. Мне было все равно, что она личность. Она была вещью. Она была игрушкой моего отца, и я забрала ее, чтобы поиздеваться над ним. Я почти превратила ее в рабыню. Я остановилась только потому, что в моем мозгу щелкнул какой-то переключатель, и я поняла, что тебе это не понравится. Порабощение ее противоречит всему, за что я выступаю. Это не я. Это не то, кто я есть. Мне следовало остановиться. Я не хотела тебе это объяснять. Я не хотела, чтобы ты знал такое обо мне.

Я не смотрела на него. Вот. Все было кончено.

— Почему ты не позволила ей упасть с моста? Это положило бы конец всем вопросам.

Я вздохнула.

— Потому что это было бы неправильно. Все, что с ней случилось, было неправильно. Неправильно покупать детей, неправильно запирать их в крепости и делать из них убийц, неправильно обещать им, что они попадут в рай, если будут повиноваться тебе, неправильно приказывать им убивать людей, неправильно привязывать их своей кровью, которая, как ты сказал им, священна, и неправильно разрывать эти узы, потому что ты участвуешь в соревновании со своим отцом. Она личность. Она — это я, Кэрран, или, по крайней мере, такая, какой Ворон хотел меня видеть. Моему отцу не пришла в голову эта идея ни с того ни с сего. Он наблюдал, как Ворон учил Хью, и просто усовершенствовал концепцию и запустил ее в массовое производство.

Он ждал.

— Она хотела пожертвовать своей жизнью ради меня, но я не заслуживаю ее жизни или преданности. В тот момент, когда я решила забрать ее у отца и оставить в живых, я стала ответственной за нее. Ты видел ее. Единственный раз, когда ей позволили появиться на свет, это когда у нее была цель и куратор. Она заслуживает иметь жизнь и быть свободной. Если бы она понимала вещи такими, какие они есть на самом деле, она бы не жертвовала собой ради меня. Она бы плюнула мне в лицо. Я хочу дать ей шанс. Я обязана дать ей шанс. Даже если бы ты сказал мне в тот момент, что бросишь меня, если я оставлю ее в живых, я бы спасла ее. Это было правильно. Моя фишка. Я не могла бросить ее, Кэрран. Я не могла.

— Конечно, ты не могла.

— Это сложно.

Он покачал головой.

— Нет, на самом деле все довольно просто. Ты не бросила ее, потому что ты не такая, Кейт. Потому что ты будешь бороться за ее свободу и жизнь. Да, это беспорядок, и ты должна его исправить. Убегать от всего этого и дуться в одиночестве в своей старой квартире — не лучший способ справиться с этим.

Дуться? Я посмотрела на него.

— Почему ты здесь? Разве не ты уходил, когда я видела тебя в последний раз?

— Я ушел, потому что мне нужно было проветрить голову и понять, что, черт возьми, происходит. И потому что я был так зол, что ничего не мог разглядеть. Я убил этого говнюка и все еще хотел продолжать убивать. Ярость не прекращалась. Потом я остыл, поговорил с Адорой и детьми и понял, что сегодня вечером я впервые за несколько дней увидел тебя настоящую. Ты нашла другую неудачницу, которой некуда было пойти, и была готова защищать ее всем, что у тебя было.

— Я не…

— Да, ты это сделала. Ты как сумасшедшая кошатница, но коллекционируешь убийц вместо пушистых кошечек.

— Я не коллекционирую убийц.

— Да, это так, и те, кто не убийцы, превращаются в убийц к тому времени, как ты заканчиваешь. Ты превратила Джули в маньячку. У этого ребенка при себе больше ножей, чем у целого отряда полиции. Кристофер был единственным бродягой, который не мог сражаться, а теперь оказывается, что он бог ужаса. Почему я не удивлен?

— Я не хочу это слушать. У меня и так было достаточно чувства вины.

Он преувеличенно вздохнул.

— Что мне с тобой делать? Ты ходячая катастрофа.

— Убирайся к черту из моей квартиры!

— Почему это? Чтобы ты могла посидеть здесь в одиночестве и еще немного похандрить?

— Я не хандрила.

Он ухмыльнулся мне.

— Бедная несчастная Кейт, совсем одна со своей печалью…

— Кэрран, остановись, пока не поздно, или, клянусь, я буду пинать тебя до тех пор, пока ты не вылетишь прямо из этого окна.

Он набросился на меня. Я