Кульминацией «югославской перестройки» 1950-х стал VI съезд КПЮ, проходивший в Загребе 2–7 ноября 1952 года. Впервые в истории правящая коммунистическая партия объявляла на весь мир, что отделяет себя от государственного аппарата, отказывается от того, чтобы давать указания и инструкции органам власти, и собирается влиять на развитие общества с помощью своего морального и идейного авторитета.

Доклад Тито на съезде назывался символично: «Борьба коммунистов Югославии за социалистическую демократию». КПЮ, сказал он, фактически перестает быть партией в политическом значении этого слова. Теперь она — союз единомышленников, объединяющий наиболее сознательную часть югославского пролетариата и других трудящихся. Поэтому было внесено предложение о переименовании КПЮ в Союз коммунистов Югославии (СКЮ).

«Без демократии не может быть социализма», — торжественно провозгласил Тито под овации зала. Но тут же разъяснил, что это означает, что партия должна не отказываться от руководящих функций, а осуществлять их методами не принуждения, а убеждения. «Членство в Союзе коммунистов не дает никаких привилегий, — подчеркнул он, — а только налагает многие обязанности».

Решения VI съезда КПЮ — СКЮ вызвали неподдельный интерес на Западе и волну резкой критики на Востоке. Советская печать откликнулась на них констатацией, что «клика Тито еще больше увязла в болоте ревизионизма». Возмущало советскую сторону и то, что в югославской армии упразднили институт политических комиссаров.

Первая волна политических и экономических реформ была завершена к 1953–1954 годам. Именно тогда на Западе начали говорить о политическом течении в коммунизме под названием «титоизм».

Однажды, в самый разгар конфликта с Советским Союзом, корреспондент американской газеты «Нью-Йорк таймс» спросил Тито: правда ли, что «титоизм» существует? «Не существует никакого титоизма, — возразил тот. — Мы лишь твердо придерживаемся теории Маркса и Ленина… Мы применяем эту науку в специфических условиях нашей страны»[441].

Тито всегда искренне считал себя марксистом и коммунистом. Его не смущало, что его марксизм в разное время выглядел по-разному. Он говорил, что марксизм должен творчески развиваться и, кто этого не понимает, тот вряд ли может считаться марксистом.

1 июля 1952 года с Тито очень долго беседовал Дедиер. «Что ты думаешь о „титоизме“?» — спросил он. «„Титоизм“ как отдельное идеологическое течение не существует, — заметил Тито. — Это все глупости. И я не из скромности так говорю… „Титоизм“ не существует, так как мы не добавили ничего нового в марксистско-ленинскую науку… Если бы „титоизм“ существовал, мы бы были ревизионистами, мы бы отреклись от марксизма. А мы марксисты, и я сам марксист, поэтому никак не могу быть „титоистом“. Вот Сталин как раз был ревизионистом, а мы продолжили идти правильным путем марксизма… В нашей стране существует социализм, и его нельзя называть „титоизмом“. За границей, после того как мы поссорились с русскими, считают, что существует новая модель (социализма. — Е. М.), но речь идет о том, что мы, в отличие от них, пошли по пути строительства социализма, а они с этого пути свернули»[442].

Однако при всех своих «демократических экспериментах» Тито никогда не подвергал сомнению некоторые из главных догм сталинского социализма. Например, однопартийную систему.

В марте 1952 года Тито принимал делегацию социалистической партии Франции. «Если есть социализм, то нет многопартийной системы. И наоборот: если есть многопартийная система — нет социализма», — категорически заявил Тито. Вскоре после встречи с французами Тито принимал индийских социалистов. И развил свою мысль. «В революционном обществе абсурдно говорить о многопартийной системе, — сказал он. — Эта система подразумевает существование многих программ, а здесь, у нас, существует только одна программа — строительство социализма… Тем, кто против этой программы, мы не можем позволить мешать ее осуществлению»[443]. Тито считал многопартийность атрибутом вчерашнего дня и устаревшего буржуазного общества. «Это было бы так, будто кто-то сделал новый автомобиль, но возила бы его упряжка», — говорил он.

Реформы, особенно создание рабочих советов, вызвали в Югославии прилив энтузиазма. По сравнению со сталинской системой социализма самоуправление действительно казалось живой и смелой идеей. Однако с течением времени в обществе наступало разочарование. Партия и не думала отказываться от своих руководящих функций в государстве. СКЮ по-прежнему был в Югославии «руководящей и направляющей силой»; на протяжении всего существования СФРЮ, независимо от того, какие бы реформы в ней ни проводились.

И все же Тито и другим югославским руководителям нельзя отказать в смелости — они первыми из находившихся тогда у власти коммунистов оказались способны не только критически переосмыслить догмы сталинского социализма в теории, но и попытались ликвидировать их на практике.

В результате «перестройки» в Югославии началось проведение очень интересного и важного для истории эксперимента — строительство иной, «не советской» и «демократической» модели социализма.

В начале 1953 года происшедшие в стране изменения были зафиксированы в Конституции ФНРЮ — Народная скупщина приняла соответствующие поправки к Основному закону от 1946 года. Одним из самых существенных новшеств было то, что основой общественного и политического устройства страны объявлялась «общественная собственность на средства производства, самоуправление производителей и экономики, самоуправление трудящихся…».

Высшим органом власти провозглашалась Союзная народная скущина. Правительство теперь называлось Союзным исполнительным вече. Наконец, вместо Президиума ФНРЮ — как формально коллективного главы государства — вводился пост Президента Республики. Его избирала Скупщина на основе предложений депутатов.

14 января 1953 года в Скупщине состоялись выборы президента. В истории осталось имя человека, который предложил кандидатуру Тито на этот пост. Это был депутат Йован Веселинов. Уже на последних его словах депутаты начали вставать, а когда он закончил, зал разразился овациями. За Тито проголосовали единогласно.

«Да здравствует Президент нашей Республики маршал Тито» — этот лозунг впервые появился как раз 14 января 1953 года на площади перед Скупщиной в Белграде, где уже к концу голосования собралось более двухсот тысяч человек. Отныне во главе Югославии встал генеральный секретарь ЦК КПЮ, председатель Союзного исполнительного веча, Верховный главнокомандующий и Президент Республики Иосип Броз Тито.

Весной 1952 года Тито женился в очередной и последний раз в своей жизни. Его новая избранница была на 33 года моложе его. К тому времени роман маршала и майора в отставке, домоправительницы его резиденции Йованки Будисавлевич продолжался почти шесть лет.