Через неделю после похорон матери бабушке Ольге Пантелеевне в Омск и мне позвонили юристы Сергея. Они просили отказаться от любых претензий по наследству. Я приехал в юридическую контору по указанному адресу, прочитал бумагу. И мне стало так противно, охватило такое чувство брезгливости, что я все подписал и ушел. Точно так же поступила и бабушка. Друзья говорят: зря вы так сделали. Всем известно, что в нашей семье деньги зарабатывала мама и покупку новой квартиры оплатила она. Сергей Цигаль — художник малоизвестный, его картины не идут нарасхват, он в это жилье сильно не вложился. Но не в этом же дело! Ни я, ни бабушка на квартиру претендовать бы не стали, ведь там живут сестра Маша и Сережа, которого мама так любила. Убивает сознание того, что через неделю после похорон этот любимый мужчина не плакал, не был в депрессии, а озаботился судьбой наследства и сделал так, чтобы мать и сын его любимой ничего не получили. Что ж, ему все удалось, мы сами ему в этом помогли…

Убило нас и другое: одним из адвокатов Цигаля была близкая подруга моей мамы — Маша Веселова. Именно она была одним из инициаторов того, чтобы все досталось ему…

Я понимаю, что говорю больные, обидные слова, но, поверьте, верные. Ему, наверное, тоже есть что обо мне рассказать. Что я хулиган, бузотер, алкоголик, невменяемый. Но, по-моему, он меня просто боится, потому что в детстве он меня очень сильно бил. А сейчас я могу Сереже ответить, поэтому он меня боится. Стыдно, наверное, за то, что он делал. При встрече я обязательно ему скажу: „За все надо отвечать“. Хорошо, что до сих пор судьба нас не сводила…»

Между тем в личной жизни Алексея Макарова произошли очередные перемены — он встретил новую любовь. И снова это была актриса — Виктория Богатырева, которая на семь лет его моложе. По словам актера:

«На момент нашего знакомства Вика была несвободна — у нее был парень. Но потом она с ним рассталась…

Так долго я не ухаживал ни за одной женщиной. Еще на романтическом этапе наших отношений поинтересовался, какие цветы любит девушка. Оказалось — полевые ромашки. А дело-то было зимой! Но я облазил весь Интернет и нашел магазин, где пообещали позвонить, когда они появятся. Сам названивал туда каждый день и добил их. Мне привезли огромный букет полевых ромашек, который я и вручил Викуле…»

Увы, но и эта связь не окажется слишком долгой. Теперь рядом с Макаровым уже другая женщина, причем это снова актриса — Мария Миронова.

Елена Яковлева родилась в городе Новограде Житомирской области 5 марта 1961 года. Ее отец — Алексей Николаевич — был военнослужащим, мать — Валерия Павловна — работала в научно-исследовательском институте. Детство и отрочество Яковлева провела в Харькове. В школе училась средне. По ее словам, она испытывала стойкую нелюбовь к точным наукам, за что имела много неприятностей от преподавателей. К примеру, учительница математики старалась как можно реже вызывать ее к доске, чтобы не позорить девочку перед всем классом. А после уроков в шутку спрашивала Яковлеву: «Как же ты с такими знаниями будешь считать зарплату мужа?..»

Окончив школу в 1978 году, Яковлева в течение двух лет работала в областях, далеких от искусства: сначала библиотекарем, затем, отучившись на трехмесячных курсах, картографом, потом на радиозаводе. У нее был парень, с которым она познакомилась на танцах и который мечтал на ней жениться. Вполне вероятно, так бы оно и случилось, и российское искусство никогда не приобрело бы в лице Елены Яковлевой талантливую актрису. Однако затем произошел целый ряд событий, изменивших плавный ход жизни. Весной 1980 года этого парня призвали в ряды Советской армии.

Оставшись одна, Елена внезапно ощутила себя свободной и решила испытать свои возможности там, куда тайно рвалась все последние годы, — в искусстве. Она уехала в Москву и с первого же захода поступила в ГИТИС (мастерская Владимира Андреева). По ее словам:

«„Я думала, что это его вина“ — это он не дождался меня из института. Только телеграммы слал: поздравь зпт женился. Через какое-то время: поздравь рождением ребенка тчк. Получалось, что он таким образом мучил меня. Впрочем, меня уже настолько увлекли учеба, театры, новые знакомства, что особой тоски не было…»

Нельзя сказать, что учеба в театральном институте давалась Яковлевой легко. Был даже момент, когда ее собирались исключить из вуза за систематические пропуски занятий. Однако, поскольку пропускала она исключительно побочные дисциплины (типа истории КПСС), дело обошлось всего лишь строгим предупреждением.

По словам ее однокурсников: «Лена была простой девчонкой, без этих женских жеманностей. Курила как паровоз, за словом в карман не лезла, могла и матюгнуться. А однажды без стеснения во время репетиции по просьбе руководителя курса Владимира Андреева штаны с себя при всех стянула и осталась в неглиже. Другие девчонки на ее месте раскраснелись бы от стыда. А Ленка ничуть не смутилась. (Эта способность без всякого стеснения обнажаться на людях пригодится актрисе в дальнейшем — при работе над образом проститутки в „Интердевочке“. — Ф. Р.). Все сразу посмотрели на Витю Ракова, который тогда за ней ухаживал, а он только пожал плечами…»

Ухаживания Ракова не привели к чему-то серьезному, и Яковлева вскоре увлеклась другим мужчиной — младшекурсником того же ГИТИСа Сергеем Юлиным, который был на четыре года старше своей избранницы. Вскоре молодые люди поженились.

Рассказывает С. Юлин: «С Леной я познакомился на одной из студенческих вечеринок в общежитии. Яшка, так все ребята в институте звали Лену, мне понравилась с первого взгляда. Но поначалу же она с Раковым была, и я не лез. Но серьезных отношений у них не получилось. Я потом ее часто спрашивал: „Что ж ты за него замуж не пошла? Он же москвич — сразу бы прописку получила!“ А она отмахивалась, мол, тот ей не нравился, вот и не пошла…

Мы поженились в мае 1984 года, когда Лена училась на последнем курсе. В магазинчике на Арбате купили мне светло-серый костюм, а Лене праздничное платье в отделе народных промыслов. Оно смотрелось очень нарядно: длинное, льняное, с вышивкой. К нему отлично подошли золотые сапожки, которые родители ей привезли из Германии. После регистрации мы отправились в ресторан „Славянский базар“, где за небольшим круглым столиком в тесном кругу отметили это событие…»

Не успело стихнуть эхо свадебного застолья, как молодую семью стали преследовать неприятности мистического характера. По словам Юлина:

«Ленина мама долго сокрушалась, что мы решили расписаться в мае. Мол, всю жизнь маяться будем. А вскоре произошли события, которые только подкрепили тревоги тещи. Через пару дней после свадьбы моя молодая жена крутила в руках обручальное кольцо, надевая его то на один палец, то на другой. И вдруг не смогла снять — колечко застряло, а палец тут же начал отекать. Ленка испугалась, заплакала. Я взял ножик, на конце которого была пилочка, подложил под кольцо две спички и стал пилить. На следующий день мы пошли к ювелиру. Тот, конечно, колечко выровнял, запаял и отшлифовал, и оно стало как новое. Но осадок остался. А потом пришел мой черед получить мистический знак откуда-то свыше.