— Нужен автомат! — проорал поднимающийся на ноги посреди кровавого хаоса Макмиллан. — У кого-нибудь есть автомат?!

— Рэнди! — техасец обернулся к бегущему в его сторону Штольцу, сжимающему в руках «Калашников». — Рэнди, держи!

— Звум-звум-звум! — просвистев в метре от носа Макмиллана, короткий топорик с чавканьем врезался в переносицу торопящегося немца, отбрасывая того далеко назад.

Повернувшись на почти достигшего укреплений гикающего врага, изможденный, умытый собачьей кровью человек почувствовал, как в груди просыпается первобытное бешенство, властно отстраняющее в сторону инстинкт самосохранения.

— А-а-а!!! — бросившись в сторону пропахавшего несколько метров в снегу Штольца, от лица которого осталось лишь неразборчивое кровавое месиво, и подхватив автомат, техасец со всех ног бросился вперед, строча от бедра. — Ну, давай! Подходи!!!

— Не одолеть, — выдувая меж губ кровавые пузыри, чуть слышно пробормотал Дубков, внутренности которого рвали воющие псы.

Оглушительный взрыв — и на месте генераторного блока, в который только что на полном ходу врезался «Голиаф», расцвел гигантский оранжево-черный цветок клубящегося пламени…

— Не одолеть, Рэнди…

* * *

— На «Новолазаревскую» напали! — влетев в лабораторию, с порога закричал Колотозов. — Просят подкрепления!

Занятые упаковкой оставшихся контейнеров с вирусом люди вскинулись, мгновенно позабыв о работе.

— Кто? Когда! — одновременно выкрикнули Батон, Азат и Тарас.

— Только что! Это австралийцы! Они хотят захватить нашу лодку!

«Вот оно! — ощутив ледяной холод, подумал Ежи и, сунув руку в карман куртки, нащупал там украдкой вытащенную из контейнера ампулу и специальный шприц для глубокой подкожной инъекции. — Сейчас или никогда!»

— Сколько их?

— Не знаю, но говорили что-то про трактор.

— Савельев, Паштет, Азат, Батон — со мной! — перехватив автомат, скомандовал Тарас. — Вадим, дуй на лодку, предупреди наших!

— Так точно! — Колотозов ринулся прочь по коридору.

— Остальные продолжают погрузку.

— Дядя Миша…

— Остаешься за главную, — подмигнул вскочившей со своего места напарнице Батон. — Быстрее здесь закончим — быстрее уплывем.

Пока команда лодки торопливо распределяла между собой обязанности, Ежи украдкой юркнул в «холодильник» с замороженными военнопленными и, закатав рукав куртки, дрожащими от волнения пальцами завозился со шприцем.

— Ну, давай же, давай! — сам себя подгонял поляк, ощущая новый приступ быстро поднимающейся боли. — Чтоб тебя!

Наконец ампула с щелчком укрепилась в пазах, и Ежи, несколько раз быстро сжав и разжав кулак, всадил иглу себе в вену. Запустив в кровь все до последней клетки, он вытер испарину с лица и, устало облокотившись о ледяную стенку, прислушался к своим ощущениям. Нарастающая боль, застигнутая на полпути, замерла в районе поясницы, словно почуявший охотника зверь.

«Неужели работает?» — боясь спугнуть робкое счастье, шепнул себе поляк.

* * *

На охваченной пламенем «Новолазаревской» кипел бой. Не в состоянии дать должного отпора натренированной в постоянных набегах банде головорезов, обитатели базы гибли под их топорами один за другим.

Получив тяжелый удар прикладом по голове, Макмиллан рухнул в снег и сумел подняться лишь через несколько долгих минут. Автомат с опустошенным рожком отлетел далеко в сторону. Перед тем как его опрокинули наземь, Рэнди успел срезать четверых австралийцев, перепрыгнувших через бочки. Техасец осторожно ощупал затылок — липко — и посмотрел на пальцы. Они покраснели от крови. Вот поэтому его не стали добивать — кровищи было столько, что одного беглого взгляда хватало, чтобы решить, что у парня проломлен череп.

Где же ребята с лодки? Они бы уже должны были подоспеть, ведь обнаруженный запасной выход с «Двести одиннадцатой» ведет на поверхность как раз неподалеку от «Новолазаревской», тут идти-то всего ничего.

Пошатываясь как пьяный, Макмиллан все-таки поднялся на ноги, озираясь в поисках оружия. Всюду, насколько хватало глаз, на снегу красными островками распростерлись тела его товарищей и убитых бандитов. Заживо выпотрошенный собаками Дубков уже не дышал, уставившись в серое небо немигающим взглядом. Над его подбородком застыл большой красный пузырь, словно в рот бывшему начальнику смеха ради засунули аварийную лампочку. Техасец выругался, сплюнув на алый снег сгусток крови. Что ж, ему тоже недолго осталось. Но перед смертью он во что бы то ни стало намеревался найти эту сволочь Крюгера и придушить его голыми руками. Макмиллан видел, что после того, как австралийцы ринулись в бой, немец поднялся с земли и, подхватив выроненное оружие, под прикрытием трактора двинулся к генераторной.

Рыскающий среди полыхающих останков базы Ханс отчаянно звал жену. Наконец ему показалось, что его кто-то окликнул. Устремившись на голос, который доносился из столовой, он сразу заметил широкий кровавый след, тянувшийся под один из столов. Глухо взрыкивая, две собаки терзали слабо трепыхающееся тело…

Нелли! Его Нелли!

Несколькими очередями раскидав завизжавших тварей, он рывком откинул стол и опустился на колени рядом со своей женой. Страшные рваные раны от клыков, одна нога перерублена выше колена… Из простреленной груди с бульканием выталкивается кровь…

Его Нелли… Его любимая Нелли… Ведь ради нее он… Все на свете он ради нее…

И бросил вызов техасцу… И птицу воровал… И предал…

Ради чего?!

С его глаз будто пелена спала, и впервые за мутные последние дни Ханс начал сознавать, что же он натворил.

Он осторожно отлепил склеенные кровью волосы от ее лба, боязливо и ищуще заглянул в ее тускнеющие широко распахнутые глаза…

— Прости! — глотая слезы, тихо прошептал он. — Прости! Прости меня! Прости!

Жена разомкнула изорванные губы, пытаясь что-то прошептать, но тут же захлебнулась кровью и, несколько раз конвульсивно дернувшись, замерла навсегда.

С нежностью, которой не позволял себе, пока Нелли была жива, Крюгер прикрыл ей глаза и вдруг испустил странный звук — не всхлипывание и не кашель, не рык и не стон. Словно душу его закрыли навсегда в темном бункере, завернули засовы… Навсегда. Навсегда.

И Крюгер отчаянно, истошно завопил.

Запутавшийся ковшом в искрящихся потрохах генераторной, трактор застрял намертво. Но дело свое он сделал: база была полностью обесточена. Теперь австралийцы, хоть и потрепанные в бою, но все еще многочисленные, продирались через обветшалые постройки к пирсу, у которого стоял «Грозный».

— Эй! Американец, ты живой? — оклик на русском заставил Макмиллана обернуться.

Наконец-то! Но почему так мало?