«Раз не могу сражаться, так хоть этим постараюсь помочь», — изменив направление, на ходу подумал он с облегчением. По крайней мере, мозг еще был способен принимать самостоятельные решения, хотя Ежи постепенно начинал ощущать присутствие в себе чего-то чуждого, постороннего, будто забравшегося в его плоть и готового в скором времени вытеснить ее законного обладателя.

Незаконченные образцы вируса, бракованные штаммы? Но в документах было четко указано местонахождение контейнеров, вплоть до маркировки на пробирках. И тут ворвавшийся в радиорубку поляк застыл, как громом пораженный.

«Штаммы вируса изготавливались на основе биологических и радиоактивных компонентов, в которых присутствовал даже яд какой-то африканской рыбы», — вспомнились ему прочтенные строки. А что, если тогда, на африканском побережье, его укусил вовсе не краб, а именно та рыбешка, зарывшаяся в прибрежный песок? В таком случае, он получил двойную дозу. А если яд как-то специально обрабатывался… Что-то не так, определенно не так! Клетки должны ассимилироваться друг с другом, а не разрушаться, подвергаясь мутации!

Времени не осталось. Тяжело навалившись на пульт и коротко постучав по кнопкам, утершийся рукавом куртки Ежи склонился к микрофону, передавая короткий сигнал на всех языках, которые мог еще вспомнить:

— Говорит «Иван Грозный», как слышите меня? SOS! Просим помощи! Повторяю, SOS! Просим помощи! Мы у Земли Королевы Мод. Самим не выбраться…

* * *

Добежавшие до базы Лера и Марк в ужасе застыли у кромки пожарища, оглядывая картину жестокого побоища. Бушующее пламя с одинаковой жадностью пожирало тела врагов и защитников «Новолазаревской», которыми была усеяна земля. На скелетах разрушенных зданий всюду чернела копоть. Перепуганные пингвины разбежались кто куда, некоторые птицы неуклюже топтались у разрушенных загонов, вопросительно крича.

— Виновники торжества решили заглянуть на барбекю? — окликнул стоявшего в сторонке Треску опирающийся на могучее плечо Мичигана ковыляющий техасец. — Боюсь, вечеринка оказалась чересчур зажигательной.

— Я тебя не понимаю, — перекрикивая ветер, отозвался Треска.

Американец устало махнул рукой.

— Жаль, мою берлогу разнесли, — пробормотал он. — У меня под койкой была припрятана отличная бутылочка тридцатилетнего «Дэниелса», последняя.

— Сейчас бы стаканчик в самый раз, — мечтательно согласился помогающий идти другу Мичиган. — И обязательно со льдом.

— В нем недостатка у нас не наблюдается, уж поверь, — с поникшей головой фыркнул техасец.

— Сдохни, янки! — воздух вспорола короткая очередь, и нога заоравшего Мичигана выше колена брызнула фонтаном крови.

Из-за догорающей переборки позади американцев выскочил Крюгер с перекошенным от ярости лицом, сжимающий в руках автомат с заклинившим затвором.

— Ты убил ее!

— Чего ты несешь, поганец?! — скрипнул зубами полуобернувшийся Макмиллан, которого по-прежнему поддерживал чудом устоявший негр.

— Если бы меня не выгнали, ничего бы этого не было! — брызжа слюной, орал ослепленный безумием Ханс. — А теперь…

Договорить ему помешал Треска.

Он дважды выпалил куда придется и разорвал немцу пулями живот. Тот мешком повалился наземь, ткнулся лицом в снег, побубнил еще что-то с полминуты и затих.

— Спасибо, старик! — сквозь стиснутые зубы просипел с трудом сохранявший равновесие здоровяк. — Мы тут сами как-нибудь, спасайте остальных!

— Я не понимаю…

— Go! — тряся рукой в сторону пирса, поторопил троицу американец. — Go-go!

Со стороны пирса донесся отзвук взрыва, и Лера, скинув с плеча пистолет-пулемет, со всех ног рванула к лодке. Марк и Треска двинули следом.

— Хоть у кого-то еще силы остались, — заплетающимся языком пробормотал Макмиллан. — Давайте, может, к нашему приходу успеете стол накрыть…

Навстречу Лере из рубки выбрался Паштет.

— Как у вас дела? Все живы? Где дядя Миша? — на бегу посыпала вопросами девушка.

— Слава богу! А я боялся, что так и будете в подземелье сидеть! Тахома побежала на базу, своим помогать, а Колобок ее вернуть попытался, — затараторил в ответ обрадовавшийся повар. — Не видели их?

— Нет!

— Мы австралийцев на нижнюю палубу загнали. Колотозов, царство ему небесное, себя в машинном подорвал, вместе с несколькими гадами. Только вот, похоже, заодно и ходовую повредил. В бункере кто-нибудь остался? Они не прорвались?

— Меня не спрашивай! Я к той заразе больше не сунусь, — откликнулся Треска и, заметив обильно струящуюся по кисти приятеля кровь, с тревогой посмотрел на него. — Что с рукой, чувак? Серьезно ранен?

— Фигня! — с притворным безразличием отмахнулся Паштет, хоть на деле чей-то выстрел и оторвал ему два пальца.

В этот момент высунувшаяся из рюкзака мышь, почуяв знакомые запахи, скользнула по Лере и исчезла за дверью рубки.

— Эй, ты куда?! — растерялась девушка, бросаясь вдогонку.

Несущийся по коридорам зверек спускался все ниже к месту схватки. До бегущих следом людей уже доносились усиленные эхом хлопки продолжающейся перестрелки. К тому моменту от банды австралийцев осталось всего три человека, включая израненного Вильсона, который заслонялся от пуль обмякшим телом Бориса Игнатьевича.

— Не-е-ет!!! Сволочи!!! — разглядев окровавленного кока, заорала Лера. Выставив пистолет, она попыталась достать убийцу, но хлынувшие слезы и мигающий в коридоре неяркий аварийный свет вкупе с пороховым дымом помешали нормально прицелиться. Пули легли значительно ниже головы австралийца, а в следующее мгновение тот, поняв, что к противнику подоспело подкрепление, отбросил труп и скрылся за переборкой, тут же заискрившейся искрами от россыпи рикошетов.

— Лерка, ты как? — окликнул напарницу на миг переставший стрелять Батон.

— Не лучше вашего, — прижавшись к переборке, девушка быстро поменяла магазин, оглядывая измученные схваткой лица Савельева, Азата и Тараса. — Сколько их?

— Трое, пытаются прорваться к боту…

В этот момент по коридорам лодки, заглушая собой заунывный вой баззеров аварийной тревоги, разнесся тягучий, утробный стон, через секунду превратившийся в душераздирающий рев, исторгаемый из раздувающейся груди заново рождающегося существа. Перестреливающиеся люди по обеим сторонам коридора, задрав головы, опустили оружие, с ужасом вслушиваясь в новый звук, доносящийся из глубин судна.

Палубой выше Чучундра, по обыкновению привалившаяся к стенке, с любопытством следила, как из шевелящейся груды плоти на полу, от которой из радиорубки тянулся след вязкой слизи, с чавканьем поднимается невиданное существо, когда-то бывшее Ежи. Могучая третья рука с четырьмя когтями, обтянутая розовой кожей, вырвавшись из подмышки, оперлась на стену, в то время как облысевший череп раздался в стороны, раззявив чудовищную, вытянутую пасть с выпученными глазами и извивающимся языком. Одежда поляка трещала по швам и лопалась, ноги с хрустом выворачивались вокруг своей оси. В сторону мыши с шипением ударила струя бурой жидкости из распоротой вены на спине, и зверек, испуганно пискнув, юркнул за угол коридора.