Не очень понятно, на что он вообще рассчитывал, ведь то, что СБ’шников почикали, вовсе не означает, что некому будет вести расследование, и что правосудие не настигнет смутьяна.

Однако Михаил не желал доводить до очередного вооруженного противостояния, поэтому, заручившись поддержкой ее сиятельства, решил нанести визит этим клоунам, не имеющим, похоже, ни малейшего представления о безопасности, а точнее, о возможностях современного оборудования из арсенала рыцарей плаща и кинжала. Ведь даже без великолепной и вездесущей Механизмы штатно функционирующие Искины-четверки способны уловить и вычленить суть происходящего, ну и доложить в СБ.

Да, конечно, анализом и вынесением решения по делу занимались бы живые сотрудники, но всё равно материала на таких вот болтливых гавриков было бы на тридцать лет расстрела.

И да, кавалер Селин теперь ещё и чин СБ. Ее сиятельство настаивала.

Внутри корабля Мише пришлось преодолеть приличные расстояния, часть из которых он пролетел на гравицикле по техническим тоннелям. Где-то без гравитации, а где-то даже и без атмосферы. Как упоминалось, внутри корабля не единое замкнутое пространство с однородной атмосферой и общей гравитацией, что всё, например, отключалось бы разом в результате какой-нибудь аварии, создавая заодно великолепную кинокартинку. Вездесущие полевые экраны исполняют роль переборок и удерживают зоны атмосферы, а участки гравитации лишь там, где в этом есть необходимость.

Но вот Михаил миновал неприметный технический проход и оказался в коридоре, где по обеим сторонам размещались входы в каюты, а скорее, даже апартаменты высокопоставленных офицеров эскадры. Седьмая по счету дверь, если это корректное название для данной непривычной землянам конструкции, была заботливо подсвечена нейросетью, что, помимо трехмерной карты средствами дополненной реальности, не давало шанса ошибиться, а то и, смешно право слово, заблудиться.

Селин хищной походкой проскользил ко входу и замер.

Наверное, много кто спросил бы: «Миша, а нахрена ты, скажи пожалуйста, устроил эти вот шпионские подкрадухи, когда мог по-человечески добраться сюда, причем куда быстрее? И нет, Михаил, не надо говорить, что ты желал остаться незамеченным. Уж если твоя великолепная Механизма способна расчистить путь для каких-то шальных девок, одна верхом на другой, то неужто своего создателя подведёт».

Ну что тут сказать, кроме того, что у кого-то детство в одном месте заиграло. Разве что: «Да что вы понимаете... в военно-космической юморе!» Ну и, развернувшись, гордо удалиться.

Так вот, подкравшись к двери, Миха дал разрешение Мехе на открытие прохода. После чего стремительно, но бесшумно проник внутрь. Следом — резкий прыжок к воседающему на софе из Баока́нского велюра крупному ма́лому с массивными плечами и мощной квадратной челюстью. На столь стремительный выпад Флитанж отреагировать не успел, и токсин, попавший ему на слизистую носа, спустя 13 миллисекунд отправил гиганта в царство порхающих бабочек и радужных пони. Крючконосый же и бровастый Кованэ — единственное что успел предпринять, это попытался упасть на колени и сложить в молящем жесте руки. Но и на него не менее эффективно подействовал препарат, который во всех медзаключениях потом будет определен как так называемый Грязный Старикашка. Селин же, вытерев палец от соплей своих жертв, огляделся.

Да, уничтожить этих двоих было мало. Нужно было дискредитировать и опорочить их так, чтобы даже здравые идеи, некогда озвученные ими, отныне ассоциировались с тем душком, что они оставят после своей столь неблаговидной кончины.

Жестоко, подло, гадко, возможно бесчеловечно. Всё так. Но жизнь вообще штука не самая добрая. Так что блаженны неведающие. Такими лучше и оставаться. Легче по ночам спится.

Более задерживаться здесь Миша не стал. Он выполнил свое дело, хотя подобное можно было легко доверить хоть тем же дроидам, но уж очень загорелось в одном месте у неутомимого приключенца самолично поиграть в ниндзю. А так от него требовалось лишь создать нужное вещество, которое имитировало бы передоз столь одиозной дурью, исполнить же доставку можно было любым из тысячи и одного доступных способов.

Грязный Старикашка был весьма презренным наркотиком в мире, где любой обладатель не самой дорогой нейросети и оборудования, уполномоченного или сертифицированного на химические манипуляции внутри организма, мог вполне легально и, главное, безопасно обдолбаться. Вспомнить ту же музыкальную машинерию, что имеет возможность сделать музыкальную композицию ярче. Или те штуковины, что настраивают на нужное настроение в определенном месте твоего любимого парка. Понятное дело, что чернь довольствуется всякими дешевыми аналогами и вариациями, но всё равно, вводить в себя постороннюю непонятную химию тут считается уделом совсем уже безбашенных или опустившихся. А конкретно Грязный Старикашка был той еще гадостью.

Он вызывал психологическую зависимость, которую даже крутые нейросети не могли нивелировать, выравнивая биохимию организма, или даже нейтрализовать введенное вещество. Его именно таким и создали, чтобы нейросеть не сумела побороть ни сам наркотик, ни последствия от его применения. Но мерзким было и его воздействие. Человек/демон под его влиянием на какое-то время превращается в безмозглую похотливую тварь.

Ну как бы объяснить? Ну вот тарелка. Как, например, психически здоровый человек может найти в ней что-то сексуально привлекательное, а тем более вступить с нею в половую связь? А вот угашенный Старикашкой очень даже может. Несколько часов оргии с сервизом на двенадцать персон обеспечены.

Короче, к торчкам сидящим на Грязном Старикашке общество относилось, мягко говоря, нетерпимо.

Поэтому, покинув апартаменты Кованэ, Миша оставил дроидов раздевать и укладывать «передознувшихся извращенцев» в живописные позы с разнообразными, не очень приспособленными для применения не по назначению предметами.

Глава 2.15

ГЛАВА 15

Где-то в пассажирской зоне Меноры.

— Готова?

— Да. Пошли!

Две тени проскользнули между зарослей Бивари́йского Ло́пуса с его огромными тёмно-зелеными листами и цветками насыщенно-бордового цвета, сверкающие капельки росы на бархатных лепестках которых придавали общему образу невероятно торжественный вид.

Переждав пока мимо пройдет рабыня, что собирала плоды Ка́льских Лимпопу́умов к столу ее сиятельства, обе диверсантки переглянувшись рванули в разные стороны и начали окружать свою цель.

Подготовка и физическая форма этих грациозных, а ныне и очень хищных особ была на высоте. И хоть основными их специальностями были вовсе не спецоперации, но сейчас они действовали весьма грамотно и эффективно.

Но вот, изящная фигурка той, кому предстоит стать жертвой, наклонилась к ягодам Миро́тума и пухлыми аппетитными губами сорвала эту не менее аппетитную, невероятно сочную и божественно вкусную фиолетовую нямку, а слегка брызнувший сок оставил на милом личике сонм капелек, вызывающих непреодолимое желание впиться в эти ещё более сладкие уста поцелуем и отведать оба лакомства разом. А в следующий миг красавица-сластёна ощутила боль.