…Я тоскую по родной земле,

По ее рассветам и закатам,

На афганской выжженной земле

Спят тревожно русские солдаты…

А вот что пишет Пашин друг и боевой товарищ лейтенант Е. С. Барышев: «Что такое подвиг? — спросите вы. Это не те самые мечты детства, голубые фантазии вихрастых мальчишек. Нет. Это прежде всего труд. А подвиг? Подвиг придет. К кому нужно, он придет…

Думал ли Паша о подвиге? Конечно, нет… Люди, солдаты, солдатики… Боевая задача… Задача стояла вроде бы как обычно:

„Не допустить прохода мятежников через район засады, поставленной разведывательной группой“. Задача была выполнена. Но какой ценой!.. Паши уже не вернуть. Какой ты был, наш Паша? Вспоминаю его фотографии. Его улыбку. Жизнерадостный, красивый, сильный. Сколько можно перечислять еще? Не стоит. Скажу просто — Паша был настоящим Другом.

…Душманы сидели в подвале. Сколько их? Где именно они сидели? — знали только по догадкам. Паша спустился с места засады в тот самый кишлак, взяв с собой несколько солдат…

Сепест — так назывался кишлак. …Ты останешься в памяти навсегда. …Возникла необходимость зайти в один из дувалов и осмотреть его. Бросив гранату, группа разведчиков перешла порог у входа в дувал. Впереди шел Паша. Вот он, маленький коридор. Даже и словом таким назвать нельзя. Слева дверь — никого. Бросили гранату и вперед. Еще четыре шага.

Что думал тогда Паша? А ведь за Пашей шла группа его подчиненных, его воспитанников. Какой пример он покажет?

…Очередь прошла по всему корпусу. Предательский удар в левый бок сбил его с ног. Телом своим он защитил идущего сзади бойца…

Что такое подвиг? Это прежде всего труд».

Афганистан. Одно лишь это слово, короткое, резкое, как выстрел в холодных горах. А в нем неумолкающая материнская боль и горе, слезы и вечная скорбь. И память, чей звон настойчиво стучит в людские души, будит сердца и совесть. От той войны осталась горечь утрат и память. Память о наших ребятах, которые не успели пожить. Среди тех ребят, не успевших понять вкуса жизни, был и Юра Рабец.

Учась в школе, проявил себя способным учеником. Учился хорошо. Активно участвовал в художественной самодеятельности. Любил спорт. Защищал спортивную честь школы на различных соревнованиях.

Любил рыбалку. Тут они с братом Сашей постоянно соперничали.

После восьмого класса продолжил учебу в Винницком СПТУ‑16. А вот поработать по специальности не успел — призвали в армию.

Глядя на фотографию, где Юра вместе со своей девушкой Таней, думаешь: что же ты, война, подлая, сделала. Какая бы была красивая пара! Жить бы им да поживать, да добра наживать…

В его вещах, которые привезли родным после его гибели, была записная книжка. На первой ее страничке были рукой Юрия написаны стихи:

Я все пишу здесь для того,

Чтоб через много, много лет

От нашей юности беспечной

Остался хоть какой‑то след.

Это небольшое по размеру, но емкое по смыслу четверостишье было написано самим Юрой. Должно быть, он и не предполагал, что эти обычные слова станут пророческими в его жизни. Скорее всего, он сделал это по старому солдатскому обычаю: записывать солдатский юмор, стихи, песни, как память об армейских буднях.

Была у Юрия еще одна особенность — часто писать домой письма. В каждое из них он вкладывал душу, и поэтому его письма были похожи на сочинения по литературе. Если бы не война, если бы Юра остался жив — может, и вышел бы из него журналист или писатель. Кто знает?.. Уж очень своеобразно он воспринимал окружающий мир и умел все увиденное передать на бумаге. Писал письма на украинском языке, который только добавлял колоритности его письмам.

«Привет с берегов Фарахруда! Здравствуйте, мои дорогие родные — мама, бабушка, Володя и Наташенька. С большим солдатским приветом и массой наилучших пожеланий шлю вам свое письмо.

В первых строчках своего небольшого письма хочу сообщить, что жив и здоров, чего и вам желаю. Я уже на новом месте, но ты не беспокойся, мама, ты, наверное, догадываешься, куда меня готовили. Извини, что не писал про это, просто не хотел, чтобы ты переживала за меня лишних полгода. Сейчас я в Афганистане. Сюда мы вылетели из Ташкента 15 числа (октября) в 8 часов утра, а в десятом часу были уже тут. Долетели хорошо. До батальона добрались тоже хорошо. Приехали, нас всем взводом в баню. Потом в столовую. Кормят здесь что офицеров, что солдат — одинаково. Я как увидел наш городок, аж душа запела — тут живут солдаты в коттеджах двух‑трехэтажных. Офицеры говорят, что это одно из лучших мест во всем Афганистане. В ста метрах от батальона протекает речка. На территории нашей казармы бассейн. Этот городок строили еще до революции 1978‑го года для какого‑то богача болгары по своему проекту. В батальоне есть магазин. Зашел туда — глаза разбегаются. Сколько разных товаров! Нашего нет ничего, все американское, французское, итальянское, начиная с конфет и заканчивая магнитофонами.

Наша часть охраняет военный аэродром. Но, как говорят офицеры, нечего охранять. Провинция Фарах объявлена зоной мира. Это провинция, где уже полгода назад „духи“ сложили оружие…»

«Привет с берегов Фарахруда! Здравствуйте, дорогие мои, мои родные — мама, бабушка, Володя и Наташенька. С большим солдатским приветом и массой наилучших пожеланий шлю вам свое письмо я, Юра….

…Ну, немного о себе. Я живой и здоровый, чего и вам всем желаю. Дела у меня идут нормально. По службе тоже все хорошо. Она помаленьку катится вниз. Дни проходят быстро. До вывода остается еще три недели. Новые места, вывод. Это же интересно. Так смотришь — и осень, зима, а весной уже и домой.

…Как вы там поживаете, дорогие мои? Как хозяйство, что нового в селе? Как погода? Пишешь, дождя на огородах не хватает.

Тут тоже последние дожди были несколько месяцев назад. А сейчас не небе ни тучки. Только солнце печет нещадно, трава уже сухая. Ничего, мама, скоро и мы будем любоваться родной землей, ее полями, ее голубыми водами озер. Осталось еще чуть‑чуть, и мы будем дома. Мы тут смотрим телевизор. Показывают вывод наших частей из Афганистана. Даже не верится, что скоро и мы будем проходить такой колонной и нас будут встречать уже в Союзе. Еще напишу отсюда пару писем.

28.03.88 г.».

«Привет с берегов Фарахруда! Здравствуйте, мои дорогие родные — мама, бабушка, Володя и Наташенька. С большим солдатским приветом и массой наилучших пожеланий шлю вам свое письмо я, Юра.

Письмо твое, мам, я получил, за что огромное спасибо. Вместе с твоим пришли письма от тети Гали, Саши Криворучко.

Немного о себе. Я жив и здоров, чего и вам всем желаю. Дела у меня идут хорошо, по службе все хорошо. Она тоже катится вниз. Дни проходят быстро. До начала вывода войск осталось три недели. Потом время полетит еще быстрее. Сам вывод, потом новые месяцы службы — это же интересно. А там уже и осень. Весной домой. Скучаю тут. Боевые выходы перед выводом участились. Ходим через два дня в наряды. Бывает, посылают на сопровождение колонн. В среду ездили с колонной в Шиндандт. Были в городе. Заглянули в магазины. Есть все что хочешь. Заходишь — аж глаза разбегаются. Особенно в дуканах. Афганцы везут сюда товары из Ирана и Пакистана, продают и тем живут.