До настоящего времени эта древняя игра, именуемая «миштекской игрой в мяч», сохранилась лишь в одном месте – в мексиканском штате Оахака. Игроки гоняют плотный каучуковый мяч диаметром 12 см по длинной и узкой площадке.

В завершение хотелось бы сказать, что в Мексике существуют и современные спектакли – реконструкции этих игр. Так, например, ежедневно игру в мяч можно посмотреть в парке Шкарет, что неподалеку от Канкуна. Но надо сказать, что эмоции зрителей, которые моментально выбирают «свою» команду, вполне сравнимы со страстями на хорошем футбольном матче.

О самых древних изображениях пещер уже рассказывалось в самом начале книги – при описании ольмекского рельефа из Чалькацинго, созданного древними художниками еще до нашей эры. Этот рисунок сохранил наиболее архаическую модель подземной прародины. Духовные наследники ольмеков – индейцы майя – старались представить пещеру в форме вытянутого незамкнутого полуовала. А астеки еще больше усовершенствовали этот символ, превратив его в конус с завернутым верхним углом – что-то вроде холма в разрезе. Такое изображение горы с пещерой внутри выглядело, с их точки зрения, гораздо более понятным. Тем не менее, астеки не остановились на достигнутом и начали пририсовывать запутанные подземные ходы, превратив тем самым рисунок в символ, напоминающий заглавную букву «А», выписанную славянской вязью.

Сохранились мифы и легенды, связанные с пещерой, которая, с одной стороны, всегда пугала человека своей темнотой, неизмеримостью и опасностью, а с другой – постоянно манила таинственностью и возможностью испытать самые неожиданные ощущения.

Пещера воспринималась как некое начальное место творения потому, что она является как бы естественной депривационной, то есть изолирующей от всех раздражителей, камерой. В этом назначении пещеры достаточно осознанно использовались на Востоке. Там йога на долгий срок помещали в изолированную от мира пещеру, и у него достаточно быстро начинались видения и восприятия иных миров, существ и пространств. По возвращении он сохранял способность к восприятию иной реальности, несмотря на обычные раздражители. Надо заметить, что в пещере изменения происходят на уровне не только психики, но и физиологии – у человека меняются жизненные ритмы.

Илл. 93. Одно из наиболее древних изображений пещер на ольмекском рельефе из Чалькацинго. Внутри пещеры сидит главный прапредок племени – Бог-Улитка. Завитки напоминают символы крови в сценах жертвоприношений

Юнг интерпретирует пещеру или подземный мир как «слой бессознательного, в котором нет никакого поэлементного членения, ни даже различия мужского и женского, что первым делом выделяют первобытные». В условиях изоляции в пещере естественным образом активизируется правое полушарие головного мозга, провоцируя тем самым проявление некого комплекса доречевого сознания, характеризующегося отсутствием логического осмысления действительности. Намеренное погружение в пещеру создавало (и создает) странный эффект как бы возвращения к истокам бытия, приближения к далеким предкам и даже Творцу.

Такая встреча манила и пугала людей не только в древности, она все так же соблазняет и страшит человека сейчас, несмотря на весь его прагматизм и страсть к научно-техническому прогрессу.

Илл. 94. Пещера считалась не только местом погребений и проведения ритуала кровопускания. С ней связывались и обряды, носившие отчетливый сексуальный характер и выражавшие идею реинкарнации. Изображение из пещеры Оштотитлана

Именно поэтому самые главные залы с росписями, относимые к культуре ольмеков, расположены на значительном удалении от входа, куда не проникают на шумы, ни свет, ни температурные изменения из внешней среды. Росписи, конечно же, создавались при искусственном освещении, но использовалась пещера в полной или почти полной темноте – для медитаций. Подобные практики должны были осуществляться жрецом в одиночестве. Именно в эти мгновения пещера соединялась в сознании жреца с Млечным Путем как основной мироздания. И тогда Млечный Путь сочетал в себе мужское и женское начала без различий по сущности – он был един. Вход в пещеру и вход в пространство Млечного Пути сливались воедино и ощущались как выход бессмертной сущности человека в иное пространственное состояние.

В этой главе речь пойдет о связанных с пещерами удивительно живучих и странных традициях, которые существовали у индейцев Мезоамерики еще на заре появления первых культур и цивилизаций и не исчезли даже с приходом испанцев.

Исследования пещер со скелетными останками на территории Мезоамерики были начаты еще в прошлом веке. Этой интереснейшей темой занимались немало исследователей, но наиболее полные данные собраны, пожалуй, испанским археологом Хуаном Луисом Бонором.

Пещера, одно из естественных убежищ и даже жилищ древнего человека, не могла не оставить следа в его религозно-мировоззренческих и мифологических представлениях. Известно, что в Старом Свете палеолитические намеренные захоронения устраивались прямо в обитаемых пещерах, создавая пространство зеркального антимира. То же самое происходило в глубокой древности и на Американском континенте. Причем в Мезоамерике пещера вплоть до появления испанцев не утратила своего культового значения, связанного с представлениями о реинкарнации и погребальным обрядом.

Во многих случаях захоронения оказывались коллективными. Характерны два типа погребения: тело укладывали в грунт или же кремировали и помещали в сосуд. Обращает на себя внимание сравнительно большое количество детских погребений в пещерах, что наводит на мысль об их ритуальном значении. Особенно если вспомнить историю с «распятым» младенцем в Мани, чей труп со стигмами также был обнаружен в пещере. По всей видимости, речь идет именно о специальных «отправлениях посланников». Небогатый, как правило, инвентарь свидетельствует о невысоком социальном статусе захороненных в пещерах, что подтверждает версию жертвоприношений. Практически все захоронения в пещерах подходят под эти характеристики, за исключением, пожалуй, Чичен-Ицы, где кремация практиковалась как одна из форм захоронения.

Илл. 95. Фигурка, изображающая обряд кровопускания, осуществляемый знатным майя. Для совершения подобного требовалось немалое мужество

В пещерах Чьяпаса (юг Мексики) удается обнаружить в основном сосуды с кремированными останками. Нечто подобное наблюдается и в Копане (Гондурас). Правда, в этом регионе характер пещеры показывает, что она сама была скорее природной камерой для кремации, тогда как в Чьапасе пещера становилась местом захоронения останков, а сосуды, куда они помещались, накрывались специальной тканью.