В то время как силы НАТО боролись за мир в Косово, мы с Биллом в апреле 1999 года праздновали пятидесятилетие альянса вместе с его лидерами, организуя у себя самую крупную встречу глав государств, которая когда-либо происходила в Вашингтоне. В ходе этой встречи мы с большим оптимизмом оценили будущее Европы и НАТО. Вацлав Гавел, первый президент Чехии после холодной войны, яростный и убежденный сторонник демократии, отметил: «Это первый саммит альянса, в котором принимают участие представители… стран, не более десяти лет назад являвшихся членами Варшавского договора… Будем же надеяться на то, что мы, таким образом, вступаем в мир, в котором судьбы народов решаются не с помощью мощи иностранных диктаторов, но самими народами и государствами». Если же это не так, мог бы он добавить, то нам следует быть готовыми защитить свободу, которую мы получили.

В 2004 году еще семь стран бывшего восточного блока присоединились к НАТО, которое все больше расширялось. Еще две страны, Албания и Хорватия, присоединились 1 апреля 2009 года, тем самым доведя общее число членов альянса до двадцати восьми. Некоторые другие страны, в том числе Украина, Босния, Молдавия и Грузия, также всерьез рассматривали перспективу вступления в Евросоюз и в НАТО.

В свете незаконной аннексии Крыма Россией в начале 2014 года некоторые утверждали, что расширение НАТО могло спровоцировать или же усугубить агрессивный настрой России. Я была не согласна с этим суждением, но наиболее убедительными в своем несогласии с такой точкой зрения оказались те европейские лидеры и обычные люди, которые выражали свою признательность за то, что их страны стали членами НАТО. Это давало им бóльшую уверенность в своем будущем, особенно в свете амбиций президента России Владимира Путина. Они понимали, что заявление Путина о том, что политика «открытых дверей» НАТО представляет прямую угрозу для России, отражает его неготовность, в отличие от Бориса Ельцина и Михаила Горбачева, принять идею партнерских отношений России с Западом, основанных на взаимных интересах. Те же, кто доверял словам Путина, во-первых, должны были задуматься над тем, что подобная позиция может стать причиной гораздо более серьезного кризиса. Во-вторых, им стоило попытаться представить себе, насколько сложнее было бы сдерживать дальнейшие проявления агрессии со стороны России, если бы Восточная и Центральная Европа не были бы союзниками НАТО. НАТО не должно было отказываться от политики «открытых дверей», а в отношениях с Россией мы должны были вести себя продуманно и рассудительно.

К тому моменту, когда президент Обама вступил в должность, НАТО превратилось в демократическое сообщество, которое насчитывало около миллиарда человек и простиралось от Прибалтики на востоке до Аляски на западе. Во время моего первого визита в штаб-квартиру НАТО в Брюсселе в марте 2009 года все с радостным волнением говорили о «возвращении» взаимодействия с США. Я полностью разделяла этот восторг и проводила много времени с министрами иностранных дел стран НАТО и генеральным секретарем НАТО Андерсом Фогом Расмуссеном, бывшим премьер-министром Дании. Альянсу был необходим именно такой опытный и умелый лидер.

Порой нам приходилось сталкиваться с рядом проблем, связанных с расширением альянса, не все были такими уж серьезными. Например, Болгария, которая вступила в НАТО в 2004 году, являлась нашим верным союзником в Афганистане и в других совместных проектах. Однако, когда я побывала в Софии в феврале 2012 года, премьер-министр Бойко Борисов проявлял явную нервозность. Я знала, что нам предстояло обсудить серьезные вопросы, и надеялась, что не случится ничего непредвиденного. Ведь теперь мы были союзниками.

— Госпожа госсекретарь, я занервничал, увидев видеорепортаж о том, как вы сходили с самолета, — начал он. — Я был проинформирован руководителем моего секретариата о том, что, когда волосы у вас убраны назад, это означает, что вы находитесь в плохом расположении духа.

Мои волосы на самом деле были убраны назад (возможно, вызывая неприятные воспоминания об агентах КГБ и аппаратчиках коммунистической партии). Я посмотрела на почти лысого премьер-министра, улыбнулась и ответила:

— Мне просто требуется немного больше времени, чем вам, чтобы сделать прическу.

Он засмеялся, и мы, преодолев этот неловкий момент, отправились на плодотворную встречу.

Долгая война в Афганистане испытывала НАТО на прочность, выявляя пробелы в подготовке альянсом воинского контингента. Некоторые союзники сокращали свои бюджеты на оборону, вынуждая других (в основном США) компенсировать это за свой счет. Экономический кризис ударил по всем странам. На обеих сторонах Атлантики чувствовались сомнения, что спустя двадцать лет после окончания холодной войны НАТО остается актуальной, востребованной структурой.

Я была уверена в том, что НАТО — это жизненно необходимое средство для устранения постоянно возникавших угроз XXI века. Америка не может и не должна делать все в одиночку, поэтому партнерство, которое неизбежно выстраивается на основе общих интересов и целей, было чрезвычайно важно. НАТО была и до сих пор остается нашим самым перспективным партнером, особенно с того момента, как ее члены впервые проголосовали за то, чтобы действовать «вне зоны» в Боснии в 1995 году — признание того, что наша коллективная безопасность может оказаться под угрозой не только из-за прямой угрозы странам НАТО. Именно поэтому союзные войска НАТО, помимо материальных затрат, жертвовали в Афганистане и человеческими жизнями. Эти жертвы никогда не должны быть забыты.

В 2011 году у нас появилась возможность продемонстрировать, что НАТО соответствует духу XXI века, что этот альянс может стать во главе военной операции для защиты гражданского населения в Ливии, впервые работая совместно с Лигой арабских государств, согласованно со всеми ее членами. Четырнадцать союзников и четыре арабских государства-партнера объединили свои военно-морские и военно-воздушные силы для выполнения этой миссии. Вопреки мнениям некоторых критиков, это оказалась успешная совместная операция. Соединенные Штаты предоставили уникальные возможности, однако именно наши союзники (а не мы) сделали 75 % боевых вылетов и уничтожили 90 % из более чем шести тысяч целей в Ливии. Это было почти точным зеркальным отражением распределения сил десятилетием раньше, во время натовской операции в Косово, когда Соединенные Штаты поразили 90 % объектов ПВО и военных целей. Несмотря на то что Великобритания и Франция и их военная мощь были несомненными лидерами, все же их возможностей оказалось недостаточно. Италия выделила семь авиабаз для размещения сотен союзных самолетов. Бельгийские, канадские, датские, голландские и норвежские самолеты, а также авиация Объединенных Арабских Эмиратов, Катара и Иордании — все внесли свой вклад в более чем двадцать шесть тысяч боевых вылетов. Греческие, испанские, турецкие и румынские военно-морские силы помогли обеспечить эмбарго на поставки оружия морским путем. Это была настоящая командная работа, именно та, для которой НАТО и было предназначено.

Если НАТО — один из самых удачных военных союзов в истории, то Европейский союз (ЕС) является одной из самых успешных политических и экономических организаций. В удивительно короткий промежуток времени страны, которые пережили в XX веке две мировых войны, договорились принимать решения на основе консенсуса и избирать представителей в общий парламент. Несмотря на недостаточно упорядоченный чиновничий аппарат ЕС, он существует и сохраняется на грани своих возможностей.