Смертельный тройной удар, нанесенный исподтишка, ставил под сомнение способность инвестиционных банков финансировать себя, поскольку чем выше поднималась цена кредитно-дефолтных свопов, тем больше денег им требовалось для финансирования перегруженного долгами баланса. С подобным налетом «медведей» столкнулись такие банки, как Bear Stearns, Lehman Brothers, а затем и Merrill Lynch. После банкротства Lehman Brothers без покрытия было продано 32 миллиона акций.

Спекулянты, играющие на понижение без покрытия, выбрали следующими жертвами Citicorp, Morgan Stanley и Goldman Sachs. Компания Grant почти наверняка тоже значилась в этом списке. Не далее как 26 декабря 2006 года курс акций Citigroup достиг максимума в 56 долларов. В том году прибыль на одну акцию Citigroup составила 4,22 доллара, а размер дивидендов – 1,96 доллара. Акционеры компании были уверены в ее успехе, поскольку знали, что председатель исполнительного комитета Citigroup – легендарный бывший министр финансов США Роберт Рубин и что управляющий огромным хеджевым фондом из Балтимора поддерживает Citicorp, первую финансовую франшизу и самый известный в мире финансовый бренд. Блестящий Боб Рубин спас мир во время азиатского долгового кризиса, ведь он не позволит Citicorp сделать глупость, не так ли?

Как показано на рис. 15.2, через 28 месяцев курс акций Citicorp упал до 1,5 доллара. Уже в период его снижения, в ноябре 2007 года, когда цена акций Citicorp составляла немногим более 30 долларов, фонд Abu Dhabi Investment Authority вложил в банк 7,5 миллиона долларов, сразу же укрепив тем самым курс акций Citicorp. Однако через год они уже практически ничего не стоили, и от этого пострадали не только вдовы и сироты, купившие их ради солидных дивидендов, но и портфельные управляющие, отдающие предпочтение акциям стоимости, которые считали эти акции недооцененными, а инвестиции в них – безопасными, а также инвесторы, вкладывающие деньги в акции роста и убежденные в том, что Citicorp – бесценный глобальный бренд. Никто даже вообразить не мог, что в такой авторитетной организации произойдет столь катастрофический обвал курса акций.

Рис. 15.2. Взлет и падение «титана» Citicorp

Когда налеты «медведей» привели к снижению курса акций Morgan Stanley, отважный председатель его совета директоров Джо Мак и люди, понимавшие, что происходит, подняли большой шум по поводу подобной тактики поведения и подали в SEC жалобу. Взбешенные «короткие продавцы» из хедж-фондов отомстили Morgan Stanley, отказавшись от предоставляемых банком первичных брокерских услуг. Потеря столь прибыльного и быстрорастущего бизнеса отрицательно сказалась на курсе акций банка и даже, если верить слухам, еще больше их ослабила.

Другие фонды, опасаясь банкротства Morgan Stanley, тоже отказались от предоставляемых банком первичных брокерских услуг. В довершение всех бед институциональные инвесторы, работавшие только с длинными позициями, а также взаимные фонды и инвестиционные банки, клиенты Morgan Stanley, тоже прекратили вести с ним бизнес. При такой стремительной «потере крови» Morgan Stanley был на волосок от смерти, несмотря на то что сократил долю заемных средств и привел в порядок свой баланс. В печатных изданиях и на канале CNBC менеджеры хедж-фондов активно защищали свое якобы неотъемлемое право продавать акции без покрытия, не придерживаясь правила «плюс тик», согласно которому короткая продажа ценных бумаг могла осуществляться только по цене выше стоимости предыдущей сделки. Впервые с начала XX столетия снова наступили времена паники, слухов и налетов «медведей».

В конце концов Комиссия по ценным бумагам и биржам США ввела временный запрет на короткие продажи, но ущерб уже был нанесен. Доверие к крупным инвестиционным банкам было подорвано, а их сотрудники деморализованы финансовым терроризмом. Под обутыми в туфли от Gucci ногами топ-менеджеров и простыми ботинками рядовых служащих зашаталась земля.

Теперь паника набрала полные обороты. В сентябре индекс S&P 500 упал на 9 процентов, в октябре – на семнадцать, а в ноябре – еще на семь. К 30 ноября он понизился на 38 процентов, считая с начала года, а угол наклона кривой падения оказался самым большим за всю историю. С ним можно было сравнить только Великий крах 1929 года. Тем не менее S&P 500 понизился не так сильно, как другие крупнейшие фондовые рынки мира. Сокрушительный спад, 70–80 процентов, не обошел и страны БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай) с их перспективными, «сверхновыми» развивающимися рынками. Рухнули цены всех активов, не только акций, но и жилой и коммерческой недвижимости, акций закрытых акционерных компаний, мусорных облигаций – всего не перечислить. С непостижимой для понимания современного человека скоростью происходило огромных масштабов разрушение богатства. Весь мир пребывал в шоке.

Между тем фонд ВА все еще находился на плаву, хотя и дал течь и вот-вот мог потонуть под напором самой жестокой финансовой бури за все время начиная с 30-х годов ХХ века. Страсти кипели, и отношения между людьми трещали по швам. Хотя Микки никогда не относился к числу тех, кто умен задним умом, однажды утром после бурной ночи он начал злиться и сквернословить, упрекая Джо и Джоан в несвоевременном переходе на акции роста. Так же горячо, как и всегда, он отстаивал свою идею о том, что, поскольку акции стоимости – единственно верная религия, они обязаны были придерживаться ее основных постулатов. Разумеется, в отдельные периоды акции роста берут верх, но исторические данные ясно говорят о том, что до сих пор акции стоимости были самыми лучшими. Джо напомнил Микки о том, что именно тогда, когда они изо всех сил держались за акции стоимости, фонд понес наибольшие потери. После этих слов Микки демонстративно вышел из кабинета, а Джо и Джоан переглянулись.

– Он как натянутая струна, – тихо сказал Джо.

– В таком состоянии лучше не принимать важных решений, – прибавила Джоан. – Этот медвежий рынок сказывается на всех нас.

– Это как в футбольном матче, когда тебя сбивают с ног, чтобы вывести из игры. Некоторые парни не переносят этого и начинают искать виноватых, – провел аналогию Джо. – К несчастью, такое трудно забыть. Как говорится, характер не скроешь.

– Медвежий рынок раздевает нас донага, обнажая все наши недостатки.

Между тем волатильность рынка повышалась, в отличие от доходности ВА. После дискуссии, едва не переросшей в скандал, они решили ориентировать свой портфель больше на акции роста, а в следующем месяце совершенно неожиданно акции стоимости повысились в цене. Фонд ВА снова понес двойной убыток.

– Мы не способны ничего сделать правильно, – мрачно произнес Джо.

– Мы идем не в ногу, и нас постоянно сбивают с ритма, – сказала Джоан. – Плохо, что Микки так категоричен. Он вносит сумятицу в наши головы.

– Да, он категоричен, хотя не так уж активно занимается делами.

От их внимания не ускользнуло, что Микки все реже бывает в офисе, а появляясь, тратит бо́льшую часть времени на решение вопросов, связанных с его активной благотворительной деятельностью. Кроме того, выпивать один-два бокала вина за обедом вошло у него в привычку.