Трэш резко насторожился. Бланш – прозвище того самого человека, которого он должен отсюда вытащить. Сомнительно, что здесь так называют одновременно двоих туземцев. Следовательно, придется считать, что это именно тот.

Так вот почему в его вагончике ни звука не слыхать. Не спится, решил в картишки перекинуться. Ну да это и к лучшему, теперь Трэш точно знает, где он.

Уже не беспокоясь на этот счет, продолжил следить за беседами, параллельно приглядывая за действиями подчиненных.

Стая сужала круг облавы, сгоняя к его центру сотни зараженных. В основном мелочь вроде бегунов и начинающих лотерейщиков. Топтунов всего ничего, кусачей вообще ни одного вроде не видать. Ну да это не критично, главное – количество. За этой лавиной ворвутся подчиненные, зачистят поселок и успеют убраться отсюда еще до рассвета. Ну, а дикие мертвяки никуда не уйдут, ведь гнать дальше их не станут. Они не оставят здесь ни кусочка, всех убитых до костей обгрызут. В итоге получится классическая картина нападения. Если кто-то что-то и заподозрит, доказательств разумности нападавших у него не будет.

Все, как Коньяк заказывал.

* * *

На востоке начало сереть, когда Трэш, наконец, подобрался и начал тихонечко разминать лапы, одеревеневшие от затянувшейся неподвижности.

Пора действовать. Туземцы вот-вот поднимут тревогу, именно в этот момент надо устраивать диверсию, помогая стае согнать сюда как можно больше диких мертвяков.

База защищена неплохо. Если оставить все на самотек, туземцы могут перебить всю ораву на подступах к периметру.

Стащил со спины толстостенный стальной ящик, в несколько слоев обшитый кевларом. Потянул за грубый затвор, поднял крышку. Помог выбраться скрывавшемуся внутри Ловкачу.

Тому чертовски надоело сидеть столько времени, да еще и в неудобной позе. От радости мелкий едва не заурчал. Но Трэш, частично контролируя подчиненного, не позволил ему издать ни звука. Через несколько минут пусть хоть песни горланить начинает. А сейчас надо вести себя поскромнее.

Ловкач, подчиняясь приказу, направился к центру базы. Там во мраке чернела коробка мобильной огневой точки. Тот самый последний оплот, предназначенный для спасения самых важных лиц.

Туземцы столь важный объект контролировали днем и ночью. Вот и сейчас на краю платформы расселся часовой.

Скоро рассветет, нести службу в такое время тяжелее всего. Этот абориген завышенным чувством ответственности не страдал и потому поклевывал носом.

Ну, а чего ему опасаться, если пост располагается в самом центре базы? Вокруг достаточно других часовых, стоящих на вышках и в проходах через периметр. Мимо них ни одна тварь не прошмыгнет незамеченной.

Ловкач, подобравшись к часовому на пару десятков шагов, опустился на колено, прижал к плечу приклад арбалета, потянул за спуск. Короткий болт с отравленным хлопьями широченным крестовидным наконечником пробил туземцу горло, с треском раздробив кость. Часовой с тихим шипением завалился на спину.

Подбежав к нему, Ловкач подхватил с коленей агонизирующего трупа автомат, чтобы тот не грохнулся с предательским шумом на металлическую платформу. Затем стащил тело на землю и уложил в тень. База не освещена, но не надо сорить на видных местах. Не то мало ли что.

Дальше Ловкачу оставалось забраться в броневую коробку огневой точки, после чего тихонечко прикрыть за собой тяжелую дверь.

Оставив младшего подчиненного дожидаться своего часа, Трэш потянул лапу за спину. Вытащил из арматурного гнезда одну гранату, затем вторую. Все те же бомбы, которые гранатами называть – чертовски сильно преуменьшать действительность. Ну да они не обидятся.

У этих гранат конструкция отличалась от первых образцов, потому что заряды взрывчатки заключены в оболочки из пластика. Пришлось отказаться от использования металлических рубашек, ведь необычные осколки могут заприметить те, кто будет осматривать разгромленную базу. Скорее всего ничего подозрительного в кусках металла не увидят, но мало ли как оно обернется, лучше не оставлять лишние улики. Коньяк очень уж сильно на этом настаивал.

Трэш бережно распрямил стальные прутки, которые в сложенном положении удерживали механизмы запалов от непреднамеренного срабатывания. Переключился на одного подчиненного, затем на другого. С третьего наконец сумел разглядеть периметр. Улепетывающие «дикие мертвяки», угодив в теснину между озерами, стекались на дорогу и неслись дальше живым потоком.

Почему их до сих пор не видят? Туземцы поголовно ослепли или у них здесь службу несут спустя рукава? Но ведь должны были слышать о недавнем нападении на базу Коньяка. Одно это должно было хотя бы на время повысить градус их настороженности.

Или у них всеобщая атмосфера расслабленности? Или Коньяк, как хитрый жук, ухитрился скрыть произошедшее, не допустил распространения слухов?

Совсем рядом, где-то в районе въезда в лагерь, во тьме разгорелось быстро мельтешащее сияние. И спустя доли секунды по ушам ударил грохот пулеметной очереди.

Трэш выдернул кольцо из первой гранаты и отправил ее туда, где сверкали пороховые вспышки. Вторую швырнул в тройку вагончиков, располагавшихся в той же стороне. Если верить информации, полученной от Коньяка, именно в них обитает охрана поселка.

Не дожидаясь, когда прогремят взрывы, развернулся, ухватился за крышу вагончика, чуть напрягся, подался вперед.

И выдавил дверь вместе с частью стены.

А заодно и крышу оторвал, приподняв, будто гигантскую книгу раскрывая.

Несмотря на вандализм Трэша, освещение не погасло, горящая лампочка продолжала нелепо болтаться на задранных к темным небесам обломках.

Недра вагончика предстали во всей красе. Там, за узким и длинным столом, заставленным выпивкой, стаканами, тарелками с примитивной закуской и засыпанным игральными картами, восседали четыре туземца. Все они развернулись к двери и с перекошенными физиономиями уставились на чудовище, вскрывшее их вагончик, будто консервную банку.

А Трэш, попытавшись улыбнуться, что выглядело не очень-то приветливо, произнес:

– Привет, милые. Я смотрю, вам не спится? Это похвально, мне нравятся полуночники, я ведь и сам такой. Поэтому того из вас, кто первый скажет мне, кого зовут Бланшем, я не убью.

То, что смерть скорее всего так и так неизбежна, Трэш упоминать не стал. Незачем им знать лишнее.

Под описание, которое дал Коньяк, подходили двое. Одинаково светловолосые, узковатые в плечах и невысокие. Кто из них Бланш – непонятно. Поэтому Трэш приставил коготь к лицу рыжеволосого бородача, который явно не подпадает под приметы, и угрожающе прогудел:

– Считаю до трех, потом сожру твои тупые мозги. Кто из вас Бланш? Раз! Два!..

Бородач трясущейся рукой указал на одного из блондинов.

Трэш кивнул:

– Благодарю за оказанное содействие.