— Давайте, перекусим, что ли? — предложил я. — Консервов, благодаря нашим новым друзьям нам хватит еще на долго.

— Давай! — устало ответил Вадим.

Он сидел, облокотившись спиной к каменной скале. Потом он вдруг задумчиво встал и начал ощупывать поверхность камня.

— Смотри, как интересно! Только сейчас заметил, что камень теплый. И не из-за того, что нагрелся от местного светила. Такое ощущение, что тепло идет откуда-то изнутри, — он продолжал гладить каменные выступы.

В следующую секунду, несколько маленьких участков скалы, подались вперед. От изумления захотелось себя ущипнуть, потому что больше всего это походило на человеческие руки. Только были они из камня. Вадим в испуге отшатнулся в сторону, но «руки» кинулись за ним. Они, словно какие-то щупальца, вытягивались из скалы. Одна такая «рука» схватила нашего товарища за предплечье и потянула к стене. Послышался хруст. А следом за ним тишину нарушил исполненный боли крик нашего товарища.

Сбросив оцепенение, мы с Терентьевым одновременно подскочили к нему и начали колотить прикладами автоматов по «руке». Но ей все было ни по чем. Другая «рука» схватила Вадима на голень. Снова хруст. Я не успел заметить, как Мамонтова тянули уже за обе руки и обе ноги к скале.

Саня скинул автомат с предохранителя и открыл огонь. Пули отскакивали от поверхности камня, не причиняя ему никакого вреда. Только рикошетили. Мою руку пронзила резкая боль. Но я не обратил на это никакого внимания, потому, что расстояние от скалы до Вадима сократилось до пятнадцати сантиметров. Миг… десять сантиметров. Терентьев отбросил автомат и снова принялся бить по каменным отросткам прикладом.

Прямо у меня на глазах, скала, словно живая, расступилась и приняла в себя извивающегося от боли нашего друга.

Саня до последнего пытался отбить Вадима. Даже после того, как понял, что это бесполезно. Скала снова сошлась на место так быстро, что приклад автомата застрял в ней.

— Твари!!! — заорал Терентьев.

Сверху, над тем местом, куда затащило нашего друга, раздался какой-то шум. Я поднял голову и увидел, как от скалы отделился человекоподобный бюст. На месте глаз сверкали зеленые огоньки. Оно открыло свою пасть и издало.

— Бум-бум буум-бум-бумм!

А затем снова скрылось в скале.

Я без сил опустился на камень. В груди все горело. Захотелось вырвать свое сердце, как Данко, и выбросить его вон, чтобы избавиться от этого жжения. А по щеке стекала одинокая слеза. Сколько еще я должен был потерять друзей, не имея возможности их спасти?

Не знаю, что на меня нашло. Наверное, сказывалась общая усталость. А может мы с Вадимом за последние недели сдружились. Я просто сидел с закрытыми глазами до тех пор, пока ко мне не подскочил Саня.

— Миша, ты цел? — услышал я.

— Да вроде, да! — вырвалось у меня.

— У тебя рука вся в крови!

Я вспомнил о вспышке боли и глянул на руку. С плеча действительно стекала маленькая струйка крови вниз.

Как-то механически я достал аптечку, обработал рану, остановил кровь.

— Ну что там? — снова спросил Саня.

— Да видимо рикошетом зацепило, ответил я, заматывая бинтом рану. Это ерунда. Что мы теперь делать будем?

— Да то же, что и планировали. Как там заряд?

Саня явно сумел взять себя в руки, в отличие от меня.

Так же, но уже без каких-то чувств внутри, я потянулся к рюкзаку. Аккумулятор зарядился на треть. Терентьев глянул через мое плечо и сказал:

— Жаль. А то прямо сейчас бы бахнули!

— Месть — это то блюдо, которое нужно подавать холодным! — вспомнил я фразу Дона Корлеоне из культового фильма.

Саня подошел к стене, положил на нее руку и произнес.

— Прощай, брат. Мы тебя не забудем. И за смерть твою отомстим.

Я сделал глоток из фляги, в которой уже почти ничего не было, Терентьев последовал моему примеру. Этот обряд стал слишком частым за время пути.

— Давай в путь. До отбоя еще четыре часа, надо двигаться.

Мы встали и пошли дальше. Спустя час на небе что-то поменялось. Я пригляделся и увидел низкие тучи сиреневого цвета, которые двигались в нашу сторону.

— Я уж думал, тут всегда одна пора! — сказал Саня.

— Любопытно, а если пойдет дождь, то какого цвета?

— Надеюсь, что не узнаем. Тут негде укрыться. Да и по мокрым скалам карабкаться несколько опасно.

Узнали… Спустя двадцать минут на нас посыпались капли обычного дождя. Прозрачная вода, которую я даже попробовал на вкус, ничем не отличалась от привычной мне. Только, как и та, которую приносили растения, была как-то особенно вкусной.

За минуту мы были мокрыми насквозь. Ливень сплошной пеленой обрушился на скалы. Про такой говорят «как из ведра». Дорогу стало почти невозможно увидеть. А учитывая, что шли мы уж по совсем узкой тропинке, ситуация была не самой приятной.

В довершение ко всему, над нашими головами раздался какой-то странный шум. Мы с Саней отскочили назад, чуть было не угодив в пропасть. У нас на глазах из скалы выдвинулся каменный козырек. Скала под ним расступилась в стороны, образовывая какую-то пещеру. Рядом появилась каменная рука, которая призывно махала нам, чтобы мы прошли под козырек.

После того, как я увидел, насколько легко каменюкам поймать человека и уничтожить, у меня не было никаких сомнений, что нас не заманивают в ловушку, а просто хотят что-то показать.

— Куда⁈ — послышался сквозь шум потоков вод голос Сани.

Я вошел под козырек и заглянул в пещеру.

Первое, что меня удивило, было то, что внутри горел свет. Пускай не привычный белый или желтый, а зеленый, но все же разглядеть интерьер можно было совершенно свободно. Я ожидал увидеть мрачную пещеру со свисающими с потолка сталактитами и поднимающимися им навстречу сталагмитами. Но вместо этого меня встречала роскошная зала. Посреди помещения располагался украшенный искусной резьбой стол, на котором в каменных чашах лежали консервы и уже привычные грушеобразные плоды. По углам от него находились стулья, которые были больше похожи на троны. По стенам залы висели разнообразные картины. В углах находились изящные вазы. Изумительно красивая мебель украшало убранство помещения. Только все было сделано из камня. И никакой сырости и холода, которые всегда сопровождают почти любую пещеру. Из воды я увидел лишь небольшой фонтанчик со статуей неизвестного создания, который журчал в паре метров от стола.