Смех Уэбба неприятно резал слух.

– Так вот, оказывается, в чем дело! Малютка Энни не смогла пережить того, что ей не удалось прибавить меня к своей стремительно растущей коллекции!

Его лицо находилось всего лишь в нескольких сантиметрах от нее, и Анна ненавидела его сильнее, чем когда бы то ни было. Ярость переполняла ее и выплескивалась в словах:

– А вот в этом ты ошибаешься! Грязный подонок! Ты смеешь говорить о моей коллекции! А как насчет твоей? Точнее, вашей с Кэрол. Как быть со всеми этими замечательными записями, которые вы прослушиваете, чтобы придать особую пикантность собственным встречам? Где ты прячешь магнитофон, Уэбб? Под кроватью?

– Что! – теперь он тоже был в ярости, несмотря на обманчиво вкрадчивый голос.

– Ничего! Только помни, что мне это совершенно безразлично! Мне наплевать! А теперь катись отсюда и оставь меня в покое!

– Ну нет, малышка. Для этого ты меня слишком заинтриговала. Теперь мне хочется выслушать все до конца.

– Нет! – Анна пыталась встать, но сильная рука бросила ее обратно на подушки и сжала горло, не давая ей возможности пошевелиться.

– Ты никогда не слышала о сонной артерии, Энни?

Достаточно лишь слегка нажать здесь… и здесь, – не обращая внимания на ее расширившиеся от ужаса глаза, он безжалостно продолжал: – И ты потеряешь сознание. А если я не уберу вовремя руку, то кислород перестанет поступать в мозг. На твоей хорошенькой шейке не останется никаких следов. Было время, когда меня специально учили убивать.

Анна пыталась заговорить и не могла. А опасный, пугающий незнакомец с тяжелым взглядом тем временем продолжал:

– Так почему бы тебе не быть хорошей девочкой и не пойти со мной? Нам есть о чем поговорить. Столько всего произошло со времени нашей последней встречи! С тех пор, как я вернулся из Ирландии и обнаружил, что ты забрала свои вещи и исчезла, не оставив записки, не позвонив, ничего не передав. Хотя, наверное, Гаррис может предложить тебе нечто большее, чем я. Может быть, он бодрствует по ночам, оберегая твой сон? Или теперь это входит в обязанности Карима?

Гнев пересилил страх, и Анна вновь обрела дар речи:

– Проклятый лицемер! А как насчет вас с Венецией? Или ты думал, что я… Черт! Ты не забыл послать Кэрол копию этого прелестного фильма, где вы с Венецией занимаетесь любовью возле бассейна?

На какую-то долю секунды ей показалось, что он сейчас осуществит свою угрозу. Но Уэбб лишь сказал все тем же безжизненным, ровным голосом:

– Ты что, ведешь на меня досье, Энни? Интересно, что тебе еще удалось узнать. Как видишь, у нас много причин откровенно поговорить друг с другом. Пошли, Анна. Или мне нужно нести тебя на руках?

Анна понимала, что если она не пойдет с ним добровольно, то он именно так и поступит. Ее руки дрожали, когда она пыталась просунуть их в слишком длинные рукава его рубашки. Где же Гал? Почему он не возвращается?

Уже подходя к двери, Анна предприняла последнюю отчаянную попытку сопротивления:

– Как смеешь ты говорить об откровенности? Ты даже не знаешь, что это такое!

– Никогда не поздно это узнать, малышка! – Теперь его голос звучал почти ласково, но тем сильнее ощущалось давление направляющей и подталкивающей ее руки.

Они пробирались по узкой тропинке, извивающейся между кипарисами. Эти высокие, мощные деревья создавали у обитателей гостевых домиков иллюзию уединения.

Анна не понимала, зачем она пошла с Уэббом. Разве что из боязни того, что он приведет в исполнение свою угрозу. В ее мозгу снова и снова звучал голос из прошлого. «Беда в том, что Уэбб и в жизни продолжает играть привычную роль…»

Интересно, как далеко эта роль заведет его… и ее? Ведь было почти невозможно поверить в то, что происходящее сейчас – часть реальной действительности. Казалось, что они все еще продолжают оставаться Джейсоном и Глорией. По крайней мере, у них не было ничего общего с Уэббом и Анной. Те хотя бы внешне отдавали дань современной цивилизации.

– Устраивайся поудобнее, малышка. Хочешь выпить?

Она села в мягкое кресло, которое было ей предложено с преувеличенной любезностью, и чисто детским, инстинктивным движением поджала под себя ноги, наблюдая за тем, как Уэбб пересек комнату и начал смешивать два коктейля, не дожидаясь ответа на свой вопрос. Кошачья грация его сильного тела, как всегда, пробудила чувственные воспоминания об их близости, об ощущении гладкой кожи и сильных мышц. Но Анна усилием воли отогнала эти мысли и заставила себя думать о нем лишь как о незнакомце, которого нужно остерегаться. Подобно тому англичанину в коричневом шпионском плаще, который, вполне возможно, «казнил» Виолетту вместо нее. Неужели она действительно обратилась тогда за помощью к Уэббу? Ожидала от него защиты? И что он имел в виду, когда говорил, что умеет убивать, не оставляя следов? Господи! Наверное, она сходит с ума!

Поставив один из стаканов рядом с ней, Уэбб присел на кровать. Золотистая жидкость в его бокале была такого же цвета, как и глаза. Но было бы бессмысленно пытаться прочитать мысли, скрывавшиеся за этим бесстрастным взглядом.

– Ну что ж, Энни. – Как он смеет ее так называть! – Почему бы тебе не начать свой рассказ с самого начала? Кто тебе поведал эту историю с магнитофонными записями? Сама Кэрол или твой друг Гаррис?

Значит, он и не пытается этого отрицать! К горлу вновь подступила тошнота. Анна сделала большой глоток и смело посмотрела на Уэбба, вкладывая в этот взгляд все свое отвращение.

– Не Кэрол и не Гаррис. Это был Карим. Он… он смеялся надо мной. Говорил, что я вовсе не так холодна, как пытаюсь казаться, потому что он слышал… Как же ты мог так поступить со мной? Или тебе это казалось всего лишь забавной шуткой, которой стоит поделиться со всеми своими друзьями? – К горлу подступил ком, и даже коктейль не помогал от него избавиться.

Внезапно посуровевшее лицо Уэбба придвинулось еще ближе:

– Энни, мне не известно ни об одной записи того, что происходило между нами. Да, было время, когда мы с Кэро действительно играли в подобные игры. Одно из наших многочисленных дурацких пари. Но я отказался от них задолго до встречи с тобой. Так что, если кто-то установил жучки в моей комнате, то я об этом ничего не знал. Однако здесь есть о чем задуматься…

Но когда, черт побери? И зачем? Интересно, а эта комната прослушивается? Нужно будет обязательно проверить… Кусая губы, Анна смотрела на него с недоверием и презрением. Кто она? Орудие в руках их общих врагов или сама враг?

– И ты думаешь, что я тебе поверю? После всего, что произошло?

– Мне совершенно безразлично, поверишь ты мне или нет. Меня интересуют только ответы. Честные ответы. А потому расскажи мне лучше об этом фильме… Где мы с Венецией.