В интервью редактору Financial Times Лайонелу Варберу 2 февраля 2009 года премьер Госсовета КНР Вэнь Цзябао сказал, что «мы стремимся создать такое общество, в котором будут равенство и справедливость, в котором люди смогут получить всестороннее развитие в атмосфере свободы и равноправия. Вот почему я так люблю книгу Адама Смита „Теория нравственных чувств"»[249]. На вопрос о будущем китайской политической и экономической реформы Вэнь ответил следующее:

В более раннем интервью редактору Newsweek Фариду Закарии (23 сентября 2008 года) Вэнь сделал аналогичное признание: «Я очень высоко ценю мораль и верю, что предприниматели, экономисты и государственные деятели должны уделять гораздо больше внимания морали и нравственности. На мой взгляд, высшим мерилом этики и морали является справедливость»[251]. 28 февраля 2009 года Вэнь Цзябао поделился с китайскими интернет-пользователями своим пониманием теории Адама Смита: великий экономист считал, что в работе коммерческой системы присутствуют две «невидимых руки» – рука рынка и рука морали[252].

Вэнь был абсолютно прав, признавая крайнюю важность справедливости и нравственных законов, которые, по Смиту, необходимы для функционирования общества. Справедливость, по Смиту,

Сравнивая справедливость и нравственность, Смит пришел к выводу, что «законы справедливости суть единственные нравственные правила, отличающиеся строгостью и точностью; что основания всех других добродетелей смутны и неопределенны; что законы справедливости можно сравнить с правилами грамматики, а основания прочих добродетелей – с правилами, установленными критиками для достижения изящества и совершенства в литературном произведении, скорее дающими нам общее понятие о том совершенстве, к которому мы должны стремиться, чем дающими нам средства для его достижения» (Ibid., 517). Тем не менее Смит указал, что жесткие и определенные законы справедливости не будут работать, если не будут поддержаны расплывчатыми, но широко распространенными принципами нравственности.

Вэнь Цзябао интерпретировал идеи Адама Омита, очевидно, под влиянием растущего экономического неравенства, которое превратилось в серьезную социальную проблему в Китае[253]. В «Теории нравственных чувств» слово «справедливость» встречается 93 раза, а «несправедливость» – 52. Для сравнения: «равенство» встречается четыре раза, «неравенство» – дважды. Когда Смит пишет о равенстве, его больше заботит равное отношение суверенной власти ко всем субъектам, и нарушение этого правила представляется ему вопиющей несправедливостью. Смит не предполагал, что понятие равенства будет понято как равномерное распределение всех продуктов труда. На самом деле экономическое неравенство, как многие сейчас понимают, неизбежно, и Смит это признавал:

Поскольку экономическое неравенство неизбежно, для поддержания общественного порядка очень важны законы справедливости. Смит прекрасно осознавал, что «ни одно общество не может процветать и быть счастливым, если значительнейшая часть его членов бедна и несчастна» (Ibid., кн. I: 88). Одна только вопиющая имущественная поляризация способна вызвать настолько глубокую и всеобъемлющую неприязнь к богатым, что даже самое могущественное и беспощадное государство не сможет ее контролировать с помощью одного лишь принуждения, и богатым придется вечно жить в неуверенности и даже в страхе. Приобретение богатства должно происходить в соответствии с законом справедливости – хотя бы ради самих богатых. Когда люди верят, что справедливость соблюдена и для всех открыты равные возможности, даже наименее удачливые в большинстве своем уважают существующие социальные институты, несмотря на их недостатки, и смиряются со своим положением в обществе. Они упорно трудятся, чтобы создать своим детям лучшие условия, вместо того чтобы бросать вызов существующей социальной системе или свергать ее посредством революции.