– Видишь ли, мы с Келланом любим друг друга, и любим очень сильно. Мы многое пережили, а он долго был одинок. Ваши навязанные «отношения» огорчают нас. Он любит свое ремесло. Он обожает фанатов и музыку. Но эта шумиха ему крайне неприятна. Тебе не жалко его?

Сиенна бесстрастно смотрела на меня. Я не могла определить, есть ли ей дело до благополучия Келлана. Мне хотелось верить, что да. В конце концов, они вроде как считались друзьями. Наконец она вскинула изящную бровь:

– Я не делаю ему ничего плохого и не зашла за грань, когда поцеловала его в губы. – Со вздохом я поняла, что она решила не искать легких путей. Едва я открыла рот, Сиенна опередила меня: – Я уважаю тебя за то, что ты пришла. Я искренне люблю и тебя, и Келлана, но не заблуждаюсь на этот счет. На первом месте – моя карьера, и я останусь на вершине любой ценой, пусть даже предамся невинному флирту с женатым мужчиной.

Она возвела очи горе. Не знаю, по какому поводу – из-за «невинного флирта» или «с женатым мужчиной». Ей представлялось диким и то и другое.

Я стиснула зубы и приготовилась выскочить из комнаты. Так я и знала, с ней было не о чем говорить. Она плевать хотела на то, что Келлан чувствовал себя марионеткой. Ей было важно, чтобы ее альбом возглавлял хит-парады. Он вышел всего за несколько недель до альбома Келлана, и цель еще не была достигнута.

– Извини, что отняла у тебя время. Мне просто хотелось цивилизованно поговорить с тобой о Келлане. Может, найти решение, которое устроит всех, коль скоро ты заявила, что соглашение должно оставаться в силе. Но тебе интересны лишь вещи, которые он может сделать для тебя, а потому я ухожу. Купайся в лучах своей славы одна.

Я развернулась, но Сиенна схватила меня за локоть.

– Вы оба раздуваете из мухи слона, – заявила она резко. – Такова публичность! По крайней мере, я делаю карьеру не только себе, но и Келлану. Будь я такой эгоисткой, какой вам кажусь, Келлан сейчас лежал бы в моей постели, а не в твоей! Но я его не тронула, потому что уважаю ваши чувства.

В ярости оттого, что это виделось ей столь легким делом, я сверкнула глазами. Ничего у нее не вышло бы! Сердце Келлана принадлежало только мне.

Выпустив мою руку, Сиенна расслабилась и смягчила тон. Мне тоже стало легче.

– Медийный цирк, который так ему не нравится, разыгрался бы и без моего вмешательства. – Сиенна улыбнулась. – Келлан очень красив, если ты не заметила, а в придачу еще и весьма талантлив. Подобное сочетание странным образом превращает даже самых умных и утонченных женщин в дрожащих подростков. Мне кажется, что даже счастливая мать семейства подумает бросить все ради одной ночи с ним.

Я тихо прыснула. Да, с этим я могла согласиться. Келлан был предметом всеобщего вожделения.

Почти успокоившись, Сиенна положила ладонь мне на руку:

– Привыкни уже. Пока он со мной, это не страшно, зато дальше его будут связывать с каждой женщиной, с которой он заговорит. Так устроен наш бизнес.

Душа у меня ушла в пятки, однако Сиенна была права.

– Но с твоими фанатами другая история… Она ярче. Они превратили вас в известную пару… Келл-Секс.

– Боже, опять это прозвище, – закатила глаза Сиенна. – Ужасное, правда?

Я улыбнулась, впервые испытав облегчение. Поскольку мы заговорили начистоту, я сообщила:

– Когда вокруг люди, мне страшно к нему прикоснуться. Я боюсь, что нас разоблачат и фанаты займутся мной. – Вздохнув, я спросила: – Как по-твоему, что они сделают, если вычислят меня?

Сиенна пожала плечами, не слишком об этом заботясь:

– Обольют помоями, распнут онлайн. Сильно сомневаюсь, что на тебя пойдут с вилами в реальной жизни. – Она задумалась, и у меня свело желудок. Сиенна махнула рукой. – Вряд ли это так уж повредит вашим отношениям. – Она погладила меня по руке и улыбнулась, как закадычной подруге. – Фанаты перебьются. Они слишком любят Келлана, чтобы подолгу переживать.

Сиенна подмигнула и пошла к туалетному столику, где все для нее уже было готово. Взяв помаду, он наклонилась и всмотрелась в зеркало:

– Я не буду обниматься, если это настолько вам досаждает. – Она вопросительно уставилась на мое отражение.

– Мы будем признательны… Спасибо. – Она шла нам навстречу, но я не чувствовала себя победительницей. Помявшись, я задала вопрос, тревоживший меня всерьез: – Может, скажешь что-нибудь твоим фанатам? Что Келлан не одинок? Меня называть не нужно, – поспешно добавила я. – Просто помоги остановить эту истерию.

Сиенна неоправданно долго водила по пухлым губам темно-красной помадой, а закончив, подвигала ими.

– Обязательно, милочка.

Решив, что разговор исчерпан, я собралась уйти, но Сиенна взглянула на меня напоследок и придержала репликой:

– Я видела, ты пишешь за кулисами. Как подвигается книга?

– Почти готова, – ответила я.

Надо же, заметила, а мне и невдомек.

Она уселась на туалетный столик, завела руки за спину и уперлась в столешницу. Наряд целиком отражался в зеркале. Импровизированное сиденье оттягивало и без того низко сидевший комбинезон, и мне было видно задницу звезды.

– У меня есть связи в издательском бизнесе. Не хочешь показать, когда допишешь?

Любая помощь от Сиенны означала жесточайшую кабалу, и ниточки вели к Келлану, а потому я с улыбкой ответила:

– Спасибо, буду иметь в виду.

Сиенна отпустила меня дружеским взмахом руки, и я ушла, не вполне понимая, удачно ли прошел разговор.

Задвинув ее на задворки сознания, я отправилась на поиски своей любимой рок-звезды, а когда нашла, слегка удивилась занятию Келлана. Работники сцены еще не закончили устанавливать инструменты, и те лежали наготове позади, в футлярах и без: гитара там, микрофон сям. Посреди этого бардака мирно покоилась ударная установка. Келлан сидел за барабанами и пытался настучать песню «Чудил», а Эван безжалостно потешался над ним.

Я никогда не видела Келлана в роли ударника. Странное это было зрелище – красивая голубая сойка, которая бороздит озерные воды, вместо того чтобы взмывать в облака. Было видно, что это не его ремесло, и он закусывал губу, стараясь сосредоточиться на замысловатом ритме. Его глубочайшая погруженность в дело завораживала, и не меня одну. За сценой образовался кружок, и люди слушали, как он играл – вернее, пытался играть.

Эван заметил меня и, подойдя, приобнял одной рукой. Он продолжал смеяться, и уголки его глаз собрались в морщинки при виде того, как Келлан примерился ударить и чуть не выронил палочку.

– Приятно знать, что некоторые вещи я умею лучше Келлана!

Я рассмеялась, Келлан же выругался и затряс головой. Он быстро выбивался из ритма, и я уже с трудом узнавала композицию.

– У него другие таланты, – произнесла я. Эван прижал меня, прыснул, и я поняла, что выразилась двусмысленно. – Я имею в виду пение.