– Разрешите, я воспользуюсь телефоном?

– Вы знаете, где здесь аппараты?

– Да, но не дадите ли вы мне монетки, а то у меня ни одной.

– Конечно, конечно.

Сэр Роберт отыскал у себя четыре пенни и протянул Дугласу.

– Нет, вы можете отвезти его в мой дом, если не боитесь рискнуть…

Дуглас кивнул, сжав в ладони холодные монеты. Сэр Роберт всегда выходит сухим из воды. Он ведь предложил монарху свой кров, не боясь, что немцы узнают о предательстве.

– Я передам ваше предложение королю.

Сэр Роберт улыбнулся, словно прочитав его мысли.

– Вы знаете, где здесь телефоны? – еще раз спросил он.

– Знаю.

Дуглас встал и пошел звонить.

– Барбара, это я.

– Милый… – Ее голос был едва громче шепота.

– Я должен сейчас к тебе заехать.

– Давай завтра, любимый.

– Я хочу заехать сейчас.

– Сейчас не получится. Мне надо уйти по делам.

– Барбара, ты меня слышишь? Я тебя еле-еле…

– Меня ждет автомобиль. Такой жуткий туман. Позвони мне завтра.

Дуглас постучал пальцем по трубке, надеясь так улучшить слышимость.

– Барбара, я должен увидеть тебя прямо сейчас.

– Ах, милый, не будь таким настырным. Оставайся на месте, пока туман не рассеется.

– Барбара, я…

– Мне нужно уйти по работе. – Ее голос стал чуть громче. – У меня тоже есть работа, как и у всех. Не надо дуться.

И она резко опустила трубку на рычаг.

Несколько секунд Дуглас тупо смотрел на телефон. Он был совершенно не готов к отказу и чувствовал себя всеми покинутым.

– Все в порядке? – вежливо поинтересовался сэр Роберт, когда Дуглас шел мимо него к выходу.

– В полном порядке, – ответил ему Дуглас, кивнул Уэбстеру и направился к дверям.

Служитель уже держал наготове его плащ. На всякий случай Дуглас спросил у швейцара, нельзя ли взять такси.

– Нет, сэр, за весь день тут не было ни одного кэба. Небывалый случай. Обычно их у выхода всегда полно.

Пока Дуглас стоял на ступенях пышной парадной лестницы и думал, как поступить дальше, швейцар указал на ожидающего внизу Гарри с инвалидной коляской и грустно вздохнул.

– Бедняги. Подумать только, я две войны прошел и вот наблюдаю, как наши воины просят милостыню на Пэлл-Мэлл.

– А они милостыню просят?

– Ну конечно, сами подумайте! Они, понятно, стараются не привлекать внимания, но полисмен их уже гонял.

– Где тебя черти носили? – выпалил Гарри, едва завидев Дугласа. – К нам подходил полисмен, зачитывал закон об уличных собраниях, а потом еще какой-то дерзкий щенок притерся выкрикивать «подайте пенни»!

– Прости, Гарри. Никто не хочет нам помогать.

– Что делаем?

– У меня есть ключ от дома Барбары. Это недалеко, и она уехала по делам. Там хоть сможем собраться с мыслями. – Дуглас присел на корточки рядом с креслом и спросил: – Как вы себя чувствуете?

Король не ответил.

– Джо, – произнес вдруг Гарри, наклонившись к его уху, – сейчас мы отвезем тебя туда, где можно будет немного погреться. – И, встретив ошарашенный взгляд Дугласа, стал оправдываться: – Нет, ну надо же мне как-то с ним говорить? Даже «сэр» звучит слишком подозрительно в разговоре с черт-те во что одетым дедулей в инвалидной коляске!

– Давай я покачу, – предложил Дуглас и взялся за ручки кресла.

Король приподнял руку, и Гарри наклонился, подставляя ухо. Король прошелестел что-то нечленораздельное, Гарри закивал и ободряюще сжал его плечо. Очевидно, между ними уже сложилась некая дружба, в которую Дугласа не включили. Иногда его особенно удручала собственная неуклюжесть во всем, что касалось установления неформальных отношений.

– Вроде он хочет предупредить, что о брошенной на улице «неотложке» сообщат в полицию.

– Знаю, – ответил Дуглас.

– И что сделает Келлерман?

Они шли через Грин-Парк в сторону дома Барбары. Туман под деревьями был такой густой, что дорожка практически терялась во мгле.

– Что сделает… объявит код «восемнадцать» по всем подразделениям.

– Вот так сразу на допрос нас потащит? Это как-то чересчур.

– Разумеется, исключительно от волнения за нашу личную безопасность.

– А чего суетиться-то раньше времени? Может, мы заболели просто!

– Келлерман быстро поймет, что происходит что-то серьезное. Возможно, он уже знает о том, что короля выкрали. И пусть в заговоре участвует абвер, они не колеблясь сдадут и Мэйхью, и нас, если это позволит спасти собственную шкуру.

А про себя Дуглас размышлял: вот и весь заговор. Два полисмена и калека, некогда правивший землей, которая ему больше не принадлежит.

В парке они сбились с пути – слишком сильно забрали влево и вышли к освещенной газовыми фонарями улице Конститьюшен-Хилл, пролегающей между Букингемским дворцом и Гайд-парком. Здесь сквозь туман даже можно было различить то, что осталось от дворца. Дуглас посмотрел на короля, однако не увидел на его лице никаких эмоций. Он все так же горбился, опустив голову над сухими сжатыми руками, слабый, маленький и жалкий. А ведь был совсем другим, когда Дуглас видел его в прошлый раз. В самом начале войны монарх посетил Скотленд-Ярд с официальным визитом и остался в памяти красивым, улыбчивым и располагающим к себе простой и непринужденной манерой держаться. В голове не укладывалось, что в инвалидном кресле сидит тот же человек, но Дуглас все равно дал себе клятву, что будет защищать своего суверена до последней капли крови.

– Под Аркой Веллингтона блокпост, – напомнил Гарри.

В опоре арки всегда была небольшая полицейская будка; теперь военные патрули оборудовали там контрольный пункт. Если Келлерман уже объявил код «восемнадцать», эсэсовцы будут проверять документы.

– Обойдем, – сказал Дуглас. – Срежем переулками к Керзон-стрит, а оттуда по Парк-Лейн и через Гайд-парк.

– Все будет хорошо, – заверил Гарри короля. – Дуг свое дело знает.

Когда Дуглас поворачивал ключ в замке, в доме послышался звонок телефона. Пройдя в гостиную, Дуглас взял трубку.

– Мисс Барга?

– Ее нет дома.

– С кем я говорю?

Дуглас узнал голос.

– Это вы, полковник?

– Арчер! А я вас ищу! Надеялся, что вы звонили мисс Барге.

– Фургон…

– Молчите. Я буду у вас через несколько минут. Вы там все?

– Да, нас трое.