– Что-то я не понимаю.

– Детали изложу позднее. Слушай, у тебя есть блокнот для рисования?

– Конечно, есть.

Она встала и взяла со стола блокнот.

– Ну естественно. Как же иначе? Захвати его с собой, а заодно не забудь и пару карандашей.

– Куда захватить?

– На веранду. Посидишь там, сделаешь набросок своего будущего сада. А я пока позвоню.

– Ты думаешь, я буду сидеть и рисовать сад, когда тут такое творится?

– Ничего, это поможет тебе расслабиться. – Он набрал цветных карандашей, сунул их в карман рубашки, а Миранде протянул ее очки.

– Прежде чем разбивать сад, надо хорошенько понять, чего ты хочешь.

Он взял ее за руку и потащил за собой.

– Когда тебе пришла в голову эта идея?

– Ночью. Лежал, не мог уснуть. Понимаешь, все это время мы вертимся в колесе, а нам нужно действовать. Кто-то другой дергает за ниточки. Пора перехватить инициативу.

– Чудесная метафора, Райан, но я не понимаю, каким образом нам может помочь благотворительный банкет, устроенный в память Джованни. С чего ты взял, что убийца будет среди гостей? И уж во всяком случае, эта затея не поможет нам вернуть статуэтки.

– Не все сразу, детка. Ты не замерзнешь?

– Не беспокойся. Посижу, порисую, немного отвлекусь. Мне действительно не мешает расслабиться, если впереди так много работы.

– Да уж, скоро начнется такая свистопляска, что тебе будет не до отдыха.

Обреченно вздохнув, она последовала за ним. Апрель баловал чудесной погодой: в небе сияло солнце, с моря дул легкий ветерок. Миранда знала, что погода здесь переменчива – не успеешь оглянуться, как налетит шквал и повалит мокрый снег. В этой непредсказуемости – весь секрет магии здешних мест.

– Сиди, отдыхай. – Он одарил ее братским поцелуем. – А я займусь делом.

– Значит, я не должна утруждать мою хорошенькую головку? – насмешливо спросила Миранда. Он засмеялся, вынул мобильный телефон:

– У вас скверный характер, доктор Джонс. Но мне почему-то это нравится. Как позвонить твоей матери?

Миранда подумала, что он обладает поразительным свойством одновременно очаровывать и раздражать.

– Тебе надо звонить ей домой. Если учесть разницу во времени, она наверняка уже вернулась с работы. – И она назвала ему номер телефона Элизабет.

Пока он тыкал пальцем в кнопки, Миранда задумчиво смотрела вдаль. Разумеется, Райан сумеет запудрить матери мозги, думала она. У него истинный талант очаровывать женщин. Это факт, который лучше не анализировать. Райан сумел обаять дочь, сумеет подкатиться и к матери. Наверное, на всей земле не сыщется женщины, к сердцу которой его ловкие руки не сумели бы подобрать отмычку.

Миранда вздохнула и нарочно отвернулась, стараясь не прислушиваться к разговору.

В ярком свете весеннего дня, по контрасту со скалами и морем, газон выглядел жалким и потрепанным. Да и веранда вся облупилась, ступени поросли бурой травой.

А когда-то бабушка содержала сад в идеальном порядке. У Миранды и Эндрю, к сожалению, руки до этого не доходили. Их хватало только на то, чтобы содержать в порядке дом, а сад – это уже роскошь. Есть дела поважнее.

Серьезные ремонтные работы проблемы не представляли: просто нанимаешь мастеров, и они делают все, что нужно. С садом сложнее. Брат с сестрой никогда не держали в руках грабли или тяпку, не выпалывали сорняки, не стригли траву.

«Между прочим, неплохая идея, – подумала Миранда. – Мы могли бы заняться благоустройством сада вместе, это сблизило бы нас». В простом физическом труде есть своя прелесть – видишь результат своих усилий. К тому же это стало бы для Эндрю неплохой терапией. Да и для нее самой тоже. Похоже, в ее жизни закончился некий этап. Надо будет чем-то себя занять.

Она попыталась припомнить, как выглядел сад, когда бабушка была еще в полной силе.

Тут росли какие-то высокие пышные цветы – алые и пурпурно-красные, были и клумбы с желтыми маргаритками. Карандаш сам заскользил по бумаге. Миранда нарисовала кусты с белыми розами. И сразу же в памяти воскрес аромат – сладкий, пряный, пьянящий.

Вот здесь надо будет посадить ярко-синие колокольчики." Не забыть про львиный зев. Какое чудесное название! Миранда была горда собой, что память сохранила облик сада.

Разговаривая по телефону с Элизабет, Райан наблюдал за Мирандой. Вид у нее был счастливый, спокойный. Она улыбалась, рисуя в блокноте. Движения руки были быстрыми и точными. Отличный глазомер, искусная рука – сразу видно.

Волосы Миранды растрепались. Она надела очки, свитер горбился на спине. Какие длинные, изящные у нес пальцы. Ногти аккуратно подстрижены, никакого маникюра, никакого лака.

Никогда еще он не видел такой сногсшибательной женщины.

Это отвлекало от дела, и Райан отвернулся, стал смотреть в другую сторону.

– Зовите меня просто Райан, – сказал он в трубку. – Надеюсь, вы не будете возражать, если я буду называть вас Элизабет? Вам, конечно, известно, какое сокровище ваша дочь. Она произвела на меня совершенно неизгладимое впечатление. Умная, талантливая. Я был очень расстроен, когда узнал, что она ушла в отпуск.

Он помолчал, слушая ответ. С улыбкой подумал: Миранда и не подозревает, до чего ее голос похож на голос матери – тот же благовоспитанный, чеканный выговор.

– Я не сомневаюсь в том, что в вашем институте много компетентных и высококвалифицированных сотрудников, которые справились бы с этим проектом. Но я предпочитаю работать с теми людьми, кого знаю. Если не получится с доктором Джонс, свяжусь с миссис Беренски из Чикагского института искусств. Вы ведь знаете ее, не правда ли?.. Да-да, Луа – превосходная специалистка и проявляет большой интерес к этому проекту. Я должен перезвонить ей в течение сорока восьми часов. Вот почему я и позволил себе побеспокоить вас дома. Честно говоря, я предпочел бы иметь дело с вашим институтом, однако, если Миранда не свяжется со мной в самое ближайшее время, я буду вынужден…

Он не договорил, довольно ухмыляясь: Элизабет начала торговаться. Райан устроился поудобнее: закинув ногу на перила, стал лениво разглядывать побережье и кружащих в небе чаек. Разговор двигался в нужном ему направлении. Сама о том не подозревая, Элизабет предлагала те самые условия, которые и были ему нужны.

Переговоры заняли сорок минут. За это время Райан успел наведаться на кухню и приготовить себе угощение: целую тарелку крекеров, сыра и оливок. Потом он вернулся на веранду и, с аппетитом закусывая, продолжил беседу с Элизабет. В конечном итоге они обо всем договорились – даже о том, что вечером, за день до банкета, непременно встретятся и выпьют за успех этого предприятия.

Закончив разговор, Райан сунул в рот оливку и спросил:

– Миранда, ты не уснула?