Звук шагов бывшего спецназовца полностью растворился в голосе диктора и ворсе толстого ковра... Зуб даже не успел пошевелиться, когда сильная рука обхватила его голову сзади, зажимая рот. Одновременно дульный срез глушителя уперся в правый висок. Негромкий хлопок выстрела...

Спец аккуратно протер пистолет, после чего вложил его в правую руку "авторитета". Конечно, из такого длинного оружия застрелиться в висок чрезвычайно сложно. Руки для этого должны быть длиннее, чем у самой большой гориллы. Ну да это уж пусть менты изощряются и придумывают, как господину Зубцову удалось проделать такой почти цирковой трюк. Придумают... В милиции тоже не лохи работают, а очень даже ушлые ребята, которым лишний криминальный труп – как нож в... неудобное место.

Им предстоит еще та работа – увязать несколько трупов в офисе Зуба с пистолетом в его руке... Увяжут. Им за это деньги платят. Немного, но зато постоянно и вовремя. И получится так, что городской "смотрящий", будучи во временном помутнении рассудка, собственными руками перебил своих приближенных, а потом, удалившись от дел и придя в себя, застрелился, не в силах пережить содеянное. Такая вот кошмарная история...

Спец осторожно выбрался на площадку второго этажа, глянул вниз... Охранник успел вернуться на свое теплое место у камина и, развалившись в кресле, протянув ноги к огню, листал свою книжку.

Тот путь, которым Спец пришел сюда, для возвращения на улицу не годился. Но ничего страшного в этом не было. Это на вход только одна дорога. А оказавшись внутри дома, выход он уж как-нибудь найдет...

И нашел. Открыл окно, выбрался на карниз, присел, потом повис на руках. Чуть раскачавшись, чтобы приземлиться не на покрытие дорожки, а на траву газона, разжал пальцы.

Оказавшись на земле, перекатился через спину, тем самым немного смягчив падение. Присел, чутко вслушиваясь в шелест дождя. Никаких посторонних звуков... Его визит не побеспокоил охрану дома... "Интересно, а каково им будет завтра?.. – подумал Спец. – Когда они отыщут труп нанимателя?" Хотел бы он видеть лица "крутых" телохранителей.

Через несколько минут, легко преодолев забор в обратном направлении, Спец шагал в сторону станции... Впрочем, это был уже не Спец. Этот период его жизни закончился. А что будет впереди... кто его знает...

В этом городе не осталось ни одного человека, знающего о его существовании. Все концы были зачищены...

"Хотя нет... – думал снайпер. – Остался один..." Но тот, что остался, во-первых, ничего толком не знает, а может только догадываться... А во-вторых... Он никогда и никому ничего не скажет. Даже под пыткой. В этом человеке бывший Спец был уверен как в самом себе...

Заместитель прокурора области был молод – еще и сорока нет – и честолюбив. Кроме того, совсем недавно он был переведен в Красногорск из другого региона страны и не успел обзавестись здесь полезными каждому государственному чиновнику связями. Не успел войти в местную элитную тусовку... Именно это и привлекало в нем Шелеста больше всего.

– ...Это черт знает что такое! – Возмущение прокурора, ознакомившегося с материалами, представленными ФСБ, было безграничным. – Беспредел какой-то! Иначе не скажешь!

Шелест, сидя напротив деятеля юстиции, благоразумно помалкивал. Спикер областной Думы – это не кот начхал. Величина все же... И для того чтобы прокуратура возжелала возбудить уголовное дело, ему пришлось предварительно сделать пару междугородних звонков...

– И мы после этого говорим о построении правового государства! – продолжал словоблудить прокурор. – Что мы можем требовать с простых, рядовых граждан, если представители властных структур якшаются с "авторитетами" и принимают участие в убийствах?

Шелест, сохраняя на лице соответствующую моменту мину, молча кивал головой, во всем соглашаясь с прокурором – действительно, беспредел!..

– Как мы поступим? – Заместитель прокурора перешел к делу.

– Ну, тут уж вам виднее... – осторожно заметил Шелест. – Как положено по закону...

– По закону... – Прокурор на мгновение задумался. – По закону мне необходимо подготовить представление на имя председателя областной Думы о лишении обвиняемого депутатского иммунитета и внести его на очередное заседание.

– Но в данном случае обвиняемый одновременно является председателем, – напомнил подполковник.

– Да... – Заместитель прокурора смущенно поправил очки, потеребил мочку уха. – Как-то нехорошо получается...

– Вы знаете... – Шелест говорил мягким, вкрадчивым тоном. Никакого диктата – упаси бог! Просто делился своими мыслями с человеком, несомненно, более опытным в такого рода делах, этаким мудрецом от правоохранения. – Насколько мне помнится, в областной Думе существует комиссия по депутатской этике... И в данном случае, возможно, было бы целесообразно обратиться с вашим представлением именно в нее...

– А что! – Прокурору предложенная идея явно понравилась. – Вполне приемлемый вариант!

– Тем более что председатель этой комиссии имеет полное право выносить дополнительные вопросы на обсуждение депутатов! – подхватил Шелест.

Если бы сидящий напротив моложавый тип знал, какую огромную подготовительную работу провел подполковник, прежде чем обратиться к нему! Для подполковника это дело становилось шансом, тем самым, что так редко выпадает в жизни. И он не собирался упустить его.

...Старшего лейтенанта Шелеста, офицера группы "А" КГБ СССР, чуть было в свое время не уволили из органов. За поступок, порочащий высокое звание... Ну и так далее...

Он избил сослуживца. Избил жестоко, в кровь... В другое время и в другом месте такой поступок, скорее всего, "отметили" бы выговором... Но происходило это на войне, пусть и чужой... В Афганистане...

Естественно, что оба драчуна тут же оказались в Союзе. Оставлять в зоне боевых действий офицеров, доказавших свою психологическую неустойчивость, было невозможно. КГБ всегда трепетно относился к своим кадрам...

Вина старшего лейтенанта усугублялась тем, что он отказывался объяснять причину, по которой учинил драку. Потерпевшая сторона ответила коротко и ясно: "Ни за что..." Это высказывание и было принято за основу при подготовке проекта приказа об увольнении.

Шелесту просто повезло. Как раз в то время, когда решалась его судьба, в очередной отпуск прибыл командир его группы, тогда еще майор, Волгин. Он самым активным образом вмешался в происходящее – ходил по инстанциям, стучал кулаком по столу, ругался... Возможно, он знал что-то большее о первоисточнике конфликта. Но не говорил об этом. Точно известно лишь одно – Волгин больше никогда не подавал руки "потерпевшей" стороне.

К майору, кавалеру нескольких боевых орденов, полученных в мирное время, и представленному к Герою за Афганистан, прислушивались... Даже в центральном аппарате Комитета. В результате его вмешательства Шелест получил всего лишь "неполное служебное" и был переведен в управление КГБ СССР по Красногорской области, откуда сам был родом, на должность оперуполномоченного.