— Нет, конечно… — пробормотал центурион. — Да я и теперь не понимаю, зачем Светонию уничтожать людей с генетической памятью, если он сам…

Марк провел руками по лицу, приходя в себя. Зачем он кричит на Друза? Парень ни в чем не виноват. Напротив — помогает изо всех сил. Возьми себя в руки, Марк! Мы почти у цели!

— Твой родственник владеет памятью незаконно. Смешное выражение… нелепое… но это так… да, так… — Корвин скривил губы, изображая улыбку. — Светоний — один из немногих плебеев, кому достался дар патрициев. В стране слепых одноглазый — король… есть такая поговорка… Он решил уничтожить нобилей, чтобы самому встать во главе Лация. Кстати, Светоний не пытался связаться с тобой? Не предлагал вступить в секту?

— Нет, никогда, клянусь моей любовью к Лери! — запальчиво воскликнул Друз и вскочил. Он сжимал и разжимал кулаки. Вот-вот кинется в драку!

— Я верю! — Корвин поднял руку. — Я верю тебе… подожди… Но если он не планировал перетянуть тебя на свою сторону… значит… — Марк сделал паузу.

— Значит… — повторил Друз. Он и сам уже догадался, какой из сказанного следовал вывод. — Он собирался… убить… меня?

— А что же еще? Ты мог его выдать. Ненароком. Случайно. Одно слово, один намек. Он как по лезвию бритвы шел. Вербовать опасно — ты слишком близок к патрициям. А догадаться должен был — рано или поздно. С моей помощью или без… Так что Светоний просто вынужден был тебя прикончить. Например, в момент возвращения на планету. Не только меня и Флакка, но и тебя. Возможно, тебя в первую очередь. Но кто мог такое подумать? И потом… Помнишь покушение, устроенное Сальваном? Мы еще тогда терялись в догадках: кто его послал и почему? Меня убить, деда… Так вот — Сальван должен был отравить тебя. А меня — лишь заодно.

— Поразительные выводы! Они греют мое сердце, — хмыкнул Друз. — Оказывается, я мешаю психованному родичу, который жаждет захватить планету.

— Тебя спасло то, что мы отправились сначала на Психею, а потом на Китеж.

— На Психее мне выкололи глаз и порезали лицо, на Китеже хотели отрубить голову, — напомнил Друз. — Я почему-то всем мешаю. Видимо, слишком крупная фигура.

— О да! Несомненно… Флакк знает твою тайну?

Друз отрицательно покачал головой.

— А Лери?

— Нет. Она считает меня обычным гением. А вот ты… догадался. Доложишь сенату?

— Не сейчас. Я же сказал: представь, что будет, если это станет известно? Один из плебеев получил генетическую память без помощи патрициев. Сначала я должен выяснить, как это произошло. Возможно, твои способности так и останутся тайной…

— Тайна патрициев! — через силу рассмеялся Друз. — Ее будут знать твои потомки.

— Все будет зависеть от обстоятельств. Но сейчас об этом нельзя говорить.

«Вот она, справедливость!» — съязвил голос.

«Патриций не просто тупо выполняет свою работу; помня прошлое, он все время глядит в будущее и всегда думает о последствиях».

Голос не возражал. Смирился.

Лери вбежала в малый триклиний, запыхавшись:

— Ребята, все идет неплохо! Флакк через полчаса со своими легионерами будет здесь. Мы полетим вместе с ними на север. Одевайтесь потеплее! Насчет Кирки: женщина с таким именем существует. Это двоюродная сестра Светония. Почти все время она живет в усадьбе брата. И… держитесь за что-нибудь, не падайте: там у них в усадьбе якобы организован приют для сирот. А Кирка в нем — воспитателем.

«Малыш Торкват может поправиться. Но как Кирке удалось его спасти? Противоядие, о котором не знает даже Сулла? Или простой обман? » — зашептал голос.

«Раньше надо было подсказывать. В больнице!» — огрызнулся Марк.

Была надежда, что Кирка на их стороне. Это давало шанс спасти детей. Пусть мизерный, но шанс…

— Отлично, — Марк поднялся. — Где мои охранники?

— Горации пьют вино на террасе.

— Пойду обрадую их: сегодня им не придется спать.

На террасе было темно, горела лишь одна лампа у лестницы. Теплая осенняя ночь. И звезды… Сколько лет на Колеснице Марк видел совсем другие созвездия…

— Не рассказывай басни! Никогда не поверю, что раб может сохранить память патриция. Возвращение Корвина — самое примитивное жульничество! — услышал Марк голос одного из Горациев. Похоже, говорил тот, что служил в разведке. — Парень всех дурачит. Раб, который выдает себя за патриция. Потому убийцы и ускользают от него. Он на стороне плебсятины!

— Но как он может быть следователем… — второй Гораций был не столь категоричен.

— Все дела распутывают Флакк и Лери. А раб выдает их достижения за свои. Я немало встречал в своей жизни пустоголовых. Они страдают одним и тем же недугом — комплексом неполноценности. Зато великолепно умеют тырить чужие идеи!

Марк почувствовал, как кровь бросилась ему в лицо. Проще всего было бы подойти и влепить мерзавцу пощечину.

«Э, погоди, Марк! Ты же патриций. Твоя память — твое оружие!» — напомнил голос предков.

Горации… вспомни дела Горациев, сынок. Разве мало их род натворил в прошлом, а? Вспомни гнусные делишки отцов и дедов. Неужели одного Суллу мучает совесть?

Стараясь держать голову высоко поднятой, Корвин вышел на свет.

— Не так уж плохо не иметь генетической памяти, — сказал он с наигранной грустью в голосе. — Тогда бы я не помнил, Квинт, как твоя мать встречалась сразу после своего замужества с моим отцом еще до твоего рождения. И даже — до зачатия. Ведь и ты это помнишь, а?

Квинт Гораций открыл рот, да так и замер.

— Это подло! — выкрикнул его кузен, поднимаясь из-за стола.

— Ты тоже сомневаешься в моей памяти, Марк Гораций? Что тебе поведать, чтобы подтвердить, что я имею доступ ко всем тайнам предков? Может быть, рассказать, что твой дед был замешан в одном уголовном деле, но его участие замяли патриции, хотя мой прадед передал все материалы в суд? Или рассказать…

— Не надо, — прервал его Марк Гораций. — Ты не имеешь права разглашать…

— Я не разглашаю. Разве можно разглашать тайны, которым около ста лет? Нет, конечно. Срок давности давно истек. Давно пора забыть все ваши мерзкие делишки! Но я не могу. Приготовьтесь. Через полчаса здесь будет Флакк с легионерами. Мы летим на север освобождать детей.

Раздался вызов экстренной связи: с префектом Корвином хотел поговорить префект Главк.

— Что-то удалось выяснить, совершенный муж? — поинтересовался Корвин.

— Кое-что… Только не знаю, как нам это поможет.

— Ну…

— Те, двое подозреваемых… которых растерзала толпа и чьи тела отнесли в храм «Конкордии»[5]… Нам удалось выяснить их имена. Оба — Леонтии. Из того приюта. Оба — ровесники погибшего в ресторане парня…