Так-то!

Франческа может быть ночной хозяйкой. Но днем ей придется кланяться Адриенне.

Пока.

Пока она что-нибудь не придумает.

***

Организовать королевские похороны?

Для этого дела есть министр двора, есть церемониймейстер, есть казначей, наконец...

Адриенне особенно и делать ничего не надо было.

Кто где будет сидеть, стоять, идти... поминальная трапеза и прочее...

Все уже устроено до нас. И превосходно отлажено. Тут главное со своими ценными советами не лезть, и лишний раз смету проверить.

Адриенна так и сделала, вычеркнула пару явно лишних строчек, вызвав у церемониймейстера приступ дрожи, и покачала головой.

- Еще две я оставляю. Но воровать надо в меру.

Мужчина намек понял и поклонился вполне почтительно. Равно, как и казначей.

Он эти строчки тоже видел, но убирать не стал... поймет ее величество?

Нет?

Оказалось, что над отчетами она просиживала не зря, и мужчины переглянулись.

Да уж... ладно, судя по всему, королева хоть и видит, что не надо бы, но казнить направо и налево не собирается. Понимает, что честных чиновников не бывает.

Это вроде как черная роза... гхм! Да уж, учитывая розарий - неудачное сравнение.

Ну ладно!

Сразу же после неворующих чиновников в программе летающие черепахи и крокодилы-академики. Этих уж точно не будет, хотя бы потому, что оппонентов они попросту сожрут. С костями и в буквальном смысле.

И колесо закрутилось.

Филиппо третий был обмыт, приведен в приличное состояние, уложен в гроб, на катафалк, и процессия двинулась по улицам столицы.

Сразу за гробом под руку шли его величество и ее величество.

Он в белом и синем, она в черном и синем, у обоих лбы повязаны синей лентой в знак траура... да и горожане повязывали такую же ленту...

Эданна Франческа не упустила свой случай, и синей статуей скорби застыла на балконе. Вся такая величественная и возвышенная... в руках букет синих цветов...

Она собиралась бросить его на гроб, когда подойдет процессия, и таким образом привлечь к себе внимание.

Увы, Филиппо Четвертый брел, не поднимая головы. Тоска давила ему на плечи не хуже небесного свода.

А Адриенна, которая увидела это 'картинное-красивое' взбесилась не на шутку. И...

Сибеллины действительно могут влиять на погоду.

Адриенна, хоть и неосознанно, сделала то же самое.

Налетел порыв ветра, взметнул волосы, взъерошил все, до чего добрался, а эданна Франческа... ей не повезло особенно.

На узких улицах ветру не сильно-то и разгуляться дадут. А вот балкон - тот повыше, и простора там больше.

И...

Юбки эданны совершенно некрасиво оказались задраны ей на голову. Да так, что зрелищем она народ обеспечила намного раньше. И куда как более занятным.

Процессия еще не подошла, а люди засвистели, захихикали...

Букет полетел вниз, Ческа сражалась с юбками, с распущенными волосами, которые тоже запутались в украшениях... проклятье! Да чтоб вам всем... чтоб вас всех!!!Служанки суетились вокруг, еще больше увеличивая суматоху, пока одна, самая умная, не догадалась утащить эданну с балкона и проводить в себя уже в доме.

Ческа скрипела зубами, но понимала, что выбора нет.

Проклятый ветер!

Впрочем, с Адриенной она его не связала. С чего бы? Она ведь не ведьма...

Филиппо соизволил поднять голову, когда его любовницу уже уволокли в дом, а Адриенна уточнять ничего не стала. Просто погладила ледяную руку супруга.

Ладно уж!

Пройдя по улицам города, процессия вернулась во дворец.

Там, в склепе под храмом и упокоился прах Филиппо Третьего.

А поминальная процессия, во главе с Филиппо Четвертым и его супругой, отправилась на поминальную же трапезу. Уже накрытую по всем правилам, даром, что ли, повар с рассвета с ног сбивался.

Ему дан Иларио тоже словечко успел шепнуть, пока за кардиналом ходил. Так что... успели.

В этот вечер Филиппо напился так, что до кровати его буквально дотащили. С помощью того же дана Иларио.

И оставили у супруги. Адриенна обещала приглядеть...

Конечно, королям не особенно подобают такие отношения, и она могла бы свалить все на слуг...

Могла бы.

Но... ей тоже надо было укреплять свое положение при дворе.

Пусть эту ночь супруг проведет у нее, а не у эданны Франчески. А уж дан Иларио распустит нужные слухи, подчеркивая, кто тут для утех, а кто - семья.

Жаль, что нельзя учредить такую должность, как создатель и распространитель слухов. Дан Иларио справился бы...

Ну да ладно.

Адриенна решила, что пока он будет служить в должности хранителя драгоценностей... не сам, конечно, а главным над двумя фрейлинами, приставленными к ее шкатулке. Пусть разъясняет дурочкам вопросы чистки золота и серебра.

А потом когда родится ее ребенок... надо завтра подписать у Филиппо указ. О назначении дана Иларио камердинером принца, как только малыш появится на свет. Дату только не проставлять, а указ оставить у Иларио.

Это будет правильно.

Филиппо храпел и нестерпимо вонял перегаром.

Адриенна сидела в кресле и смотрела на звезды.

И было ей жутко, невыносимо тоскливо.

Она достала медный крестик и поднесла к губам.

- Лоренцо...

Не шепот. Просто - выдох. Чтобы и по губам ничего толком не прочли.

Единственное, что всегда остается с нами - это надежда...

Мия (Лоренцо)

Динч поправила чадру на лице и шагнула в трактир.

Правда - через заднюю дверь.

Да, ее терпение лопнуло. Цинично, жестоко и с громким хлопком, как надутый детишками для игры бычий пузырь.

А сколько можно!?

Адриенна!!!

Динч от всей души ненавидела и это имя, и эту женщину... не видела, но это и ни к чему! Хватит уже того, что Лоренцо в очередной раз назвал ее именем саму Динч!

Ну да...

В определенные моменты жизни, мужчины себя не контролируют. И слова у них вырываются непроизвольно... имена...

Обидно, знаете ли!

Очень и очень обидно!

Ты к нему со всей душой... ну и немножко с серьезными планами на жизнь, а тебя не видят, и не слышат. И забеременеть не получается... может, Зеки-фрай и прав. Бывает и такое....

Когда и мужчина может иметь детей, и женщина, но вот не совместных! И хоть ты тресни!

От любого другого партнера - пожалуйста! А от этого - никак.

Динч решила попробовать один раз. Получится у нее забеременеть? Или не получится? Дни сейчас очень даже удачные, середина цикла, правда... она сама не будет знать, чей это ребенок. С Лоренцо-то она, считай, каждую ночь... и что?

Она просто внушит себе, что ничего не было.

Сон такой.

Привиделось.

С тем Динч и переступила порог трактира. К кому подойти? О, это