– За мной! – бросил я Говоркову, уже справившемуся с веревкой, и пошел на прорыв.

Стражи Закона и примкнувшие к ним «штатские» кучей бросились мне наперерез. Судя по всему, это были новички, которые ни разу не сталкивались с длинным клинковым оружием. Когда они с ним познакомились (кому-то это стоило пальцев, кому-то – подрезанных сухожилий; я не церемонился: парни напали на меня с явным намерением покалечить), желание продолжать это знакомство быстро сошло на нет. Равно как и желание встать у меня на пути. Робкая попытка бросить мне под ноги сеть была пресечена быстро и беспощадно. Мы с Говорковым прошли сквозь толпу, как капля раскаленного металла сквозь парафин – только брызги в стороны летели. Еще разок меня пытались остановить стражники с топориками уже у причала. Я приголубил их веслом. Другие блюстители порядка натравили на меня полутораметрового ящера. Я сделал его короче на пару лап. Аналогичную операцию пришлось провести и с чересчур сообразительным малым, который решил вцепиться в Михал Михалыча. Надеюсь, ему помогли не истечь кровью.

Я мчался сквозь расступавшуюся толпу и с ужасом ждал, когда противник пустит в ход тяжелую артиллерию. Парочка ящеров размером с грузовой мобиль – и нам конец. Потому что Говоркова я не брошу, а зверушки мои – далеко.

Но – обошлось.

Мы уже спрыгнули в лодку, когда на нас обрушился ментальный молот. Говоркова пригнуло к палубе – я не успел его «прикрыть», зато сам вовремя «закрылся», рванул фал, поднимая парус, и наша лодочка понеслась через озеро. И пары минут не прошло, как четыре гребные посудины пустились за нами в погоню. Надо полагать, гребцов подстегнули ментальные импульсы Маххаим.

Но уже на середине озера «давление» ослабло и наши преследователи сбавили темп, так что мы вполне успешно достигли противоположного берега.

А там меня уже ждали.

Стоило Лакомке выпрыгнуть на переплетение мангров и продемонстрировать свой ангельский голосок – и все четыре лодки совершили поворот оверштаг и с удвоенным пылом припустили обратно.

Я прикрыл глаза ладонью и всмотрелся в покинутый берег ярмарки. Могучие туши динозавров различались легко. Разглядеть Маххаим было сложнее, но они там, без сомнения, тоже присутствовали.

– Ну ты нахал, Володя! – с восхищением произнес Говорков, с трудом удерживая равновесие на мангровом плетении.

– Вообще-то, господин учитель, это называется другим словом, – заметил я, набрасывая конец на подходящую ветку.

– Угу, – Говорков вытянул руку, сорвал с ветки красный удлиненный плод. – Рыбка оказалась слишком крупной и сорвалась с крючка.

Он ободрал с плода шкурку и впился с розовую мякоть.

– Не отравись, – озаботился я.

– Съедобно. Проверено. – Михал Михалыч сорвал еще один плод и бросил мне. Пенистый сок потек по его гладкому подбородку. Лакомка слизнула его и смешно сморщила морду.

Говорков засмеялся и свободной рукой почесал ее мощную челюсть.

– Эх, братцы, как хорошо, что я снова с вами!

Предупредительный крик Марфы нарушил идиллию.

К нам направлялась целая флотилия: одиннадцать лодок. По оборотню на каждую.

– Не кажется ли тебе, уважаемый Мастер, что нам пора бежать? – осведомился Говорков.

– Не бежать, а организованно отступить на заранее подготовленные позиции, – поправил я.

– Подготовленные для чего? – заинтересовался Михал Михалыч.

– Для благородного дела, – ответил я, выволакивая лодочку на сушу, чтобы Мишке было сподручнее.

Медведь ловко подхватил ее передней лапой, примерился и заправил в гущу ветвей. Плавсредство нам еще пригодится.

– А вот теперь уходим, – скомандовал я, и очередной марш-бросок начался.

Чтобы засада была удачной, нападение должно быть внезапным. Задача непростая, поскольку скрыть что-то от Маххаим, отлично приспособленных к преследованию в зарослях, ох как непросто.

Мой план был прост и эффективен. Место было заранее намечено и подготовлено. Отличное местечко: роскошная осыпь из огромных угловатых каменюк под десятиметровым обрывом, взобраться на который без снаряжения мог бы только очень талантливый скалолаз. Я бы не смог. Над обрывом торчала солидная жердь, которой была предназначена роль удилища. Леской служила прочная веревка. А роль наживки должен был сыграть Мастер Исхода Владимир Воронцов. Дело было за малым – заманить добычу на место будущей рыбалки, над которым мы трудились весь вчерашний день.

Говорков уселся Мишке на загривок, и мои звери помчались во всю прыть. Пожалуй, в скорости они не уступали оборотням.

Чего нельзя сказать обо мне. Я – уступал. Этак раза в два. Потому все было рассчитано заранее.

Расчет оказался верным. Я почти преодолел каменный хаос, когда на опушке показалась первая тварь. Да, набранная фора пришлась очень кстати. Оборотня нагромождение камней не смутило. Прыгать с камня на камень ему было намного проще, чем мне. Однако немедленно бросаться в бой он не стал. Подождал несколько секунд, пока из джунглей выскочили его сородичи. Что-что, а уважение к своей особе я у Маххаим заработал.

Не утруждая себя ментальной атакой, твари помчались по осыпи. К этому времени я уже ухватился за конец веревки и полез наверх. Взобравшись метров на пять, я остановился и отмахнул ножом «хвост» веревки. Опять-таки очень вовремя. Самый проворный Маххаим уже был в трех прыжках. Небось тварь уже предвкушала, как вгрызется мне в ляжку, а тут – такое огорчение! Попытка с разбега взлететь по каменной стене тоже не увенчалась успехом. Лязгнув зубами в полутора метрах от моей пятки, оборотень сверзился вниз. Я же устроился на веревке поудобней и в доступных мне выражениях выразил свое отношение к его ловкости.

Тварь не обиделась. То ли у нее не было чувства юмора, то ли она не воспринимала критику. Усевшись на камешек, оборотень подождал остальных, а затем они все разом навалились на мой мозг.

Атака была могучая. Полгода назад я бы быстренько сполз вниз и признал себя вечным рабом Маххаим.

Но теперь номер не прошел. Я покачивался на веревке и делал вид, что вот-вот паду в их когтистые лапки, как спелый желудь.

Но упал не я, а трехтонный камешек, который столкнул на дружный кружок единомышленников мой Мишка.

Я-то знал о камешке заранее, потому качнулся к стене – и глыба лишь обдала меня ветерком. А вот для тварей булыжничек оказался настоящим сюрпризом – ухнул прямехонько на поглощенных ментальной атакой.

Штук пять – сразу всмятку. Четверых серьезно покалечило. Лишь парочка отделалась легким испугом, но они ведь были в телепатической связи с остальными, так что мало им не показалось. Им стало так худо, что на несколько секунд Маххаим напрочь потеряли способность соображать и действовать. Мне же, напротив, стало очень хорошо. Сознание обострилось, Сила нахлынула потоком… который я уже знал, как и куда направить. Соскользнув по обрезку веревки, я разжал руки, приземлился на плоский обломок валуна, без труда удержал равновесие и взмахом шашки снес голову раненому оборотню. И еще одному. Эх, хорошо! Смерть каждой твари молотком била по мозгам остальных. А пока Маххаим корчились, я их рубил. И, черт их побери, они ничего не могли мне сделать! Ползали, как сонные мухи. Я сносил очередную башку – и всем существом чувствовал, как боль крючит еще живых оборотней. Они ведь были сейчас – словно один организм. А какому организму понравится, если от него начнут отрубать здоровенные куски?