Теплая вода потекла по телу, смывая пот и жар прикосновений. Девушка действовала умело. Отерла лицо, плечи, грудь. Когда ее руки приблизились к низу живота, Иэнель судорожно свернулась в клубок и всхлипнула. Но служанка не отставала и упрямо доделала свое дело.

— Вам надо поесть, — твердо сказала она.

Иэнель отрицательно покачала головой.

Девушка вздохнула.

— Кто это был? Император Рахнард?

Айна вновь отрицательно покачала головой.

Служанка слабо улыбнулась.

— Коммандер Урмэд?

Иэнель всхлипнула.

— Тогда вам повезло — серьезно сказала она, — Этот никогда не обижает.

Иэнель удивленно посмотрела на нее.

— Что…? — закашлялась. Осипшее от крика горло неприятно першило.

Служанка поднесла ей теплого отвара. Иэнель с благодарностью выпила всё.

— Вот, оденьте.

Подала Иэнель чистую ночную сорочку и пеньюар.

— Что ты имеешь в виду? — напряглась айна, — Он часто участвует в оргиях?

Девушка улыбнулась. Иэнель показалось, что воспоминания ее посетили приятные.

— В том то и дело, что не участвует, а делает вид. Он однажды спас меня от одного ком-майора. Это было не здесь и вряд ли он меня помнит, но я не забыла. Правда второй раз его не было рядом, — вздохнула она. Задрала серую рубаху вверх и на её теле в лунном свете стали прекрасно видны шрамы и ожоги.

— Император жестокий, вам бы не поздоровилось сегодня. У нас каждый месяц новые служанки. Мало кому посчастливилось остаться здоровой после его пыток. Он садист. Заставляет нюхать эту гадость белую, а потом не выходит сутками из комнаты, а девушки стонут от боли… Потом их выносят… И вообще он женщин… не особо любит, — стыдливо закончила она.

Да, Иэнель что-то такое помнила сквозь вязкую пелену ужаса.

— А ты как… сохранилась?

Иэнель подозрительно прищурилась.

— Я грамотная, — серьезно сказала девушка, — Из обедневшего, но когда-то благородного рода. Год прислуживала в лавке у лекаря. Могу читать и смешивать микстуры. Могу составлять списки покупок и ходить по поручениям. Я всего один раз императору попалась. Нанд еще тоже хороший, отсылает с поручением каким-нибудь, если видит, что дело дрянь.

— Это он тебя послал, Урмэд? — прошипела Иэнель. Сама удивилась, сколько злости было в голосе. Но, может при чужих это и лучше.

Дайна вздрогнула и замотала головой.

— Что вы, госпожа! Я не видела его сегодня. Поешьте. Вам станет лучше.

Иэнель посмотрела на поднос и ее чуть не вырвало. Хотя белое мясо и овощи нареканий не вызывали.

Дайна вздохнула.

— Но хоть молока попейте?

Принцесса согласно кивнула.

Сделала вид, что отпила несколько глотков. Поставила кружку обратно.

— Я обязательно приду утром, — уверила девушка, — Меня Дина звать.

— Спасибо Дина. Иди отдыхай, со мной всё в порядке, — уверила принцесса.

Дайна кивнула и оставив поднос, выскользнула вон.

Иэнель свернулась клубком, заворачиваясь в одеяло. События этого вечера навсегда останутся в ее памяти. Все эти дайны… они видели ее раздетой. Боги, какой стыд! Тошнит. От себя, от осознания того, что ее использовали. Но ведь это неправильно. Не ей должно быть стыдно. Не ей… И да, если верить тому, о чем говорила Дина, то ей ужасно повезло. Но в том-то и дело что ужасно.

С другой стороны, разве это не Урмэд был сегодня с ней? Её Урмэд. Тот, кто дарил кольцо, рисовал портрет, спасал из воды и снимал с двери. Кто вёл себя достойно пока она говорила о нем гадости. Кто спас от имперца в лесу и согласился укрыть ее в своем поместье. Кто сегодня два раза подсовывал ей портал, чтобы она смогла убежать. Она отказалась и это был ее выбор. Иэнель задумчиво покрутила кольцо на пальце.

Прислушалась к себе. У нее действительно ничего не болело. Кроме бледных синяков на запястьях да чуть горящей кожи на ягодицах и бедрах ничего не говорило о сегодняшнем насилии. (Теперь она отчетливо вспомнила ощущение магии тогда. Наверняка Урмэд и обезболил, и навел иллюзию). С другой стороны, а что ему оставалось делать? Остались считанные дни, и она отправится домой из этого кошмара. Надо было всего лишь притвориться, загнать гордость, брезгливость и недоверие подальше, немного потерпеть… Жар стыда затопил щеки при одном только воспоминании.

Постаралась успокоится. Представила, как океанические волны лижут белый песок, беседку, скрытую в цветах глициний и светящийся в темноте эллимлот. Не заметила, как заснула.

Её разбудило присутствие.

Судя по лунам, ночь перевалила за середину. Холодный свет рисовал причудливые, таинственные тени деревьев на полу и стенах, делая комнату похожей на древний, страшный лес. У спинки изножья кровати застыла черная тень. Иэнель вздрогнула, но тут же узнала.

Он сидел на полу уложив руки и голову на согнутые колени. Длинные спутанные волосы закрывали лицо. В комнате стоял стойкий запах алкоголя и табака. Айна вскочила с кровати, приоткрыла окно впуская в комнату свежесть ночи и подошла к Урмэду, провела ладонью по спутанным волосам.

Он медленно поднял голову, посмотрел на нее.

— Нель…

Хриплый голос звучал совершенно трезво. Иэнель увидела, что лицо было в ссадинах, синяках и кровоподтёках, а костяшки пальцев сбиты в кровь и поцарапаны.

— О, ушедшие боги! — выдохнула она, падая перед ним на колени, — Где тебя так?

— Я не помню, — соврал он.

Иэнель посмотрела в светлые глаза и скептически хмыкнула. Взяла в ладони его лицо и активировала те крохи лечебной магии, что были доступны ей после нейтрализатора. Сняла боль и чуть подсушила.

Села рядом, обняла.

— Не говори ничего, — шепнула она, еще больше прижимаясь к нему, зарываясь носом в волосы, пропахшие табаком и ночью.

Он не посмел ее обнять, еще больше сжался, крепче обнимая колени. Они довольно долго просидели так. Слушая тихое тиканье хрономера, писк последних не впавших в спячку местных летучих мышей, тревожную тишину ночного замка. Слова были лишними. Она и так дала ему понять, что не осуждает и не сердится на него. Они всего лишь две невольные жертвы обстоятельств или судьбы?

— У тебя поесть ничего не найдется?

Молча наблюдала, как он сосредоточенно орудует ножом и вилкой. Он почувствовал взгляд и предложил порезанный кусочек мяса.

— Съешь хоть что-нибудь.

Отрицательно качнула головой, но потом «украла» четвертушку обжаренного до золотой корочки картофеля. Вяло прожевала.

— Я с утра поем.

— Обещаешь?

Она кивнула и улыбнулась.

— Сегодня к вечеру агент должен добраться до шестого дистрикта и предупредить наших. Когда я получу сигнал оттуда, будем начинать. Осталось немного, потерпи, — мягко сказал он. Во взгляде сквозило сожаление и тоска.

Иэнель положила голову ему на плечо.

— Я в порядке, правда.

Он ничего не ответил, тяжело вздохнул и залпом допил оставшееся молоко.

— Светает.