— Чем-чем?

— Я украл у него диск с фильмом… Порнографическим. У него целая коллекция была, а этот самый любимый. Я сделал мультик: красный круг пульсирует с частотой пять герц, это частота работы сердечной мышцы, пульсирует, а потом взрывается. Врезал мультик «двадцать пятым кадром» в фильм, перезаписал и подложил ему. Через неделю папа умер от инфаркта за монитором. Посмотрел фильм и умер. Он тогда ночью много выпил, и с ним баба была. Она «скорую» вызвала. А диск я на похоронах поменял, чтобы никто не догадался. Сразу после похорон мы уехали. Сейчас мы с мамой живем в Los Angeles. А дедушка с бабушкой живут в Santa Fe.

Ронин протянул руку и вытащил из скрюченных пальцев мальчишки ножик. Бросил на стол.

На безразмерной майке в свете монитора белым фосфором горели английские буквы.

«Never late», — прочитал Ронин.

Решение пришло само. И все вопросы отпали сами собой. Мир стал простым и понятным. Как война.

— Знаешь, что у тебя написано? — Лезвие кинжала прочертило по буквам. — «Никогда не поздно». Это первая заповедь самурая. «Никогда не поздно вступить на путь Воина». Настоящий воин не знает приказов. Он сам по себе. И против всех.

Лезвие всплыло вверх, острый блик ударил в зрачки мальчишки.

Ронин почувствовал, что сознание затягивает в воронку, медленно и необоримо. Стены дрогнули, прогнулись, сворачивая пространство в трубу. Гулкую и бесконечную.

— Меня хотят убить за то, что я умею менять правила игры. Я отменяю приказ. Слышишь, я отменяю приказ! Я отменяю приказ! — четко и веско, вдавливая слова в мозг, произнес Ронин. — Запомни, с этой секунды ты не подчиняешься приказам. Ты делаешь только то, что решил сам. А решив — делаешь. Отныне и навсегда!

Хлопком пространство развернулось, стены приняли прежний вид. Только сердце никак не могло успокоиться…

Мальчишка, тихо охнув, отвалился на спинку кресла.

Майошин, описал яркую дугу, нырнул в ножны за поясом.

Ронин, ногой подцепив за ножку, притянул кресло вплотную к себе. Острые коленки мальчишки вдавились ему в бедро.

— Тебя как зовут?

Мальчишка шмыгнул носом. Из глаз ушла мутная поволока безумия. Теперь они были совершенно нормальными, детскими и чуть плутоватыми.

— Арсений, — прошептал он.

Ронин с тоской посмотрел на белые волосы, подстриженные в тинейджеровскую «скобку».

— И как тебе с таким именем в Штатах живется, Арсений?

— А что? Нормально живется.

— А в Москве что делаешь?

— Положено раз в два года приезжать тем, кто на ПМЖ живет. Типа оброка. Ну, билеты, валюту с собой привезти. Мама говорит, крепостное право… Мы у тети Лены в гостях. Мама сейчас в Питере… С Алексом, это ее бой-френд. Через два дня вернется, и мы улетим домой, в Штаты.

— Короче, пока мамы нет, ты тут отрываешься.

— Я с другом чатился. В Калифорнии сейчас утро.

— В компьютерах сечешь?

Арсений кивнул.

— В «железе» не очень, если честно. Но с «софтом» — ноу проблем.

— Чем ты там кино испортил? Какой программой?

Арсений заметно оживился.

— «Cinerella», под «Линуксом» ходит. Типа «Adobe Premier», только круче. Я, вообще, «винды» ненавижу. Отстойная система. «Линукс» — это вещь. Весь кайф в том, что ты свободен. Сам пишешь, сам пользуешься. И все — бесплатно. Я team вхожу. Да! Мы пишем пакет плагинов для Kaboodle. Just for fun.[44]

— А если я попрошу тебя кое-что «крэкнуть»?

Арсений потупился.

— It's illegal. Это… — Он запнулся, подбирая русский синоним. — Незаконно. За это могут посадить в тюрьму.

— Парень, нас за это убить могут, — усмехнулся Ронин. — Но только так можно выжить в этой игре. Играть без правил. Я хочу выиграть. А ты?

Ронин достал из сумки два диска.

— Вот на этом содержимое винчестера компа одной девочки. Она была дигиталом. Крэкнула защиту на компе Хозяина игры, за это ее убили. Сможешь восстановить, как она это сделала? На втором диске какие-то хакерские примочки. Посмотри, могут потребоваться.

Арсений помедлил. И протянул руку.

— Обойдусь. Давай ее диск.

Ронин задержал диск в своих пальцах.

— Это опасно, парень. Серьезно, нас могут вычислить и убить.

Арсений с усилием вырвал диск из его пальцев.

— Из тебя выйдет воин. — Ронин не удержался и потрепал его по волосам. Они оказались тонкими и шелковистыми.

— Я уже воин, — твердо заявил Арсений.

Глаза мальчишки не врали; он хотел сражаться и побеждать. Аура фосфорного света сделалась плотной и яркой, отчетливо видимой в полумраке.

«Вот и первый новобранец моей армии», — отрешенно подумал Ронин.

Положил ладонь на тонкокостное плечо. Мышцы у мальчишки были тонкими, но жилисто сильными.

— Тогда — начинай.

* * *

Ронин вернулся из бара с бутылкой «Пепси» для Арсения, себе купил еще одну двойную дозу виски.

За время его отсутствия в салоне успели «взорвать» косячок, и теперь в прокуренном спертом полумраке явственно ощущался характерный запашок веселящей травы.

— Как успехи, Фалькон? — спросил он, ставя перед Арсением бутылку.

— О, спасибо. — Арсений скрутил пробку, слизнул шапочку кофейной пены. — Вообще-то, я пью «diet-cola».

— Рано на диету сел. Худой, аж за шваброй спрятать можно.

Мальчишка потянул носом и, наморщив его, покосился на стакан в руке Ронина.

— Это тоже калории, — оправдался Ронин. — Как успехи?

Арсений без особой радости объявил:

— Я уже сижу в их системе.

Ронин крякнул от удивления. Пригубил из стакана.

— Поздравляю.

— Особо радоваться нечему. — Арсений ткнул пальцем в монитор. — Вот.

Ронин из всего документа разобрал только шапку «Memorandum», мелкий шрифт на английском переводу не поддавался. Кроме предлогов и наиболее употребительных глаголов — все сплошная заумь.

— Я поанглийски еще не очень.

Арсений покосился на него, пошевелил белесыми бровками и выдал короткую очередь на клавиатуре.