Подоспел официант, который протянул Кэтрин меню.

Сенатор заказал себе форель, из напитков – белое калифорнийское вино. Кэтрин присоединилась к его выбору.

– Сенатор, – сказала она, начиная интервью, – ни вы, ни ваша семья не скрываете того, что ваши амбиции не ограничиваются сенаторским креслом. Вы в самом деле хотите стать президентом страны?

Алек Фицджеральд ответил прямо:

– Да, хочу, мисс де Витт.

– Но почему? Отчего вы решили, что наша страна нуждается в вас как в новом президенте?

– О, – произнес сенатор. Он уже давно знал, что стоит говорить в подобных случаях. – Америка оказалась втянутой против воли в самую кровопролитную войну за всю свою историю – я имею в виду вьетнамскую авантюру. Моя администрация, если мне будет суждено занять пост президента, остановит эту бойню...

Последовали вопросы из области внешней и внутренней политики, финансов и обороны. У Алека Фицджеральда на все имелся ответ: то ли он в самом деле чрезвычайно ловкий малый, то ли на него работает великолепная команда, подумала Кэтрин. Это неудивительно: состояние клана Фицджеральдов, даже по самым скромным оценкам, приближалось к полумиллиарду долларов.

– Сенатор, как вы чувствуете себя в роли отпрыска богатого семейства? – спросила Кэтрин.

Алек улыбнулся:

– Я отвечу вам на этот вопрос, мисс де Витт, если вы сами вначале дадите на него ответ!

Кэтрин смутилась. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Алека Фицджеральда. Он играет со мной, внезапно подумала она. Ну конечно же, Алек Фицджеральд – известный ловелас. Женщины в его клане никогда не имели права голоса, они предназначались всего для двух целей – рожать детей и сопровождать супругов на официальные мероприятия.

– Я всегда ощущал, что являюсь особенным, – произнес Алек. – И не только потому, что мой отец – один из самых богатых людей в стране, впрочем, как и ваша матушка, мисс де Витт. Я ведь на самом деле – второй сын в семье. Мой старший брат, Патрик Фицджеральд-младший, погиб во время войны. Скажу вам честно: когда я узнал о гибели Патрика, то мне стало страшно. Я понял, что теперь являюсь престолонаследником...

Кэтрин чувствовала, что сенатор говорит правду. Наверное, ему было тяжело приспособиться к роли, которую он безукоризненно играет по требованию властолюбивого отца. Тот всегда знал, что сам никогда не сможет занять высокий пост (хотя являлся когда-то послом США в Великом княжестве Бертранском), а вот его дети...

– Ваша семья много для вас значит, сенатор? – спросила Кэтрин.

Алек вдруг произнес:

– Мисс де Витт, вы можете сами составить мнение об этом. Приглашаю вас провести уик-энд в поместье нашего клана. Тогда вы сможете написать великолепный репортаж. Ну что, согласны?

Кэтрин согласилась, хотя не понимала, почему именно сенатор пригласил ее в святая святых, куда вход любому журналисту и папарацци был заказан. Через два дня за ней заехал лимузин, который доставил Кэтрин на виллу Фицджеральдов, расположенную в Кейп-Коуд.

Алек уже ждал ее в салоне.

– Уверен, что вы сочтете нашу семью немного странной, – объяснял он по пути. – Все мы, Фицджеральды, немного странные. Но, поверьте мне, без моей семьи я бы никогда не добился того, чем обладаю!

Они въехали на территорию огромного поместья, посередине которого стоял старинный роскошный дом. Кэтрин перешагнула порог виллы – и попала в иной мир.

Она поняла, что имел в виду Фицджеральд, когда называл свою семью немного странной. Девушка почувствовала – заправляет всем Патрик Фицджеральд-старший, патриарх клана, невысокий сухой человечек с лысой головой, в роговых очках. Он походил на морскую черепаху, хотя на самом деле относился к разряду аллигаторов или, точнее, акул-людоедов. Патрик всегда выигрывал, любой ценой, и получал то, что хотел.

Его супруга, Шарлотта, была статной и красивой дамой. Все знали: муж ей изменяет. Патрик не скрывал того, что у него имеется дюжина любовниц, которые по возрасту годились ему даже не в дочки, а во внучки. Некоторое время назад желтая пресса утверждала – Патрик состоял в любовной связи с Мэрилин и даже хотел развестись с Шарлоттой, чтобы взять сексапильную блондинку в жены.

У Алека было два младших брата, которые являлись членами палаты представителей от демократической партии: Майкл и Стивен, и три сестры – Дженнифер, Кэролайн и Вивьен. Несмотря на то, что им всем было за двадцать, дети по-прежнему обитали вместе с родителями. Как поняла Кэтрин, все зависело от слова Патрика.

Фицджеральды обожали игры на свежем воздухе, Кэтрин выбилась из сил, играя с сестрами Алека в бадминтон. Затем старый Патрик пригласил ее на чай.

– У вас хорошая подача, мисс де Витт, – произнес он. – Когда мой сын сказал, что желает пригласить чужака к нам домой, то моя первая реакция была – «ни за что!». Но я изменил свое мнение, и теперь понимаю, что правильно сделал. Кстати, как дела у вашей матушки? Я несколько раз имел с ней дело, замечательная женщина! Хотел перекупить у нее пару патентов, однако она была тверда, как кремень.

Патрик обрисовал ей свой взгляд на политическую карьеру сына:

– Для многих сенаторское место – это предел желаний. Но моему сыну всего сорок, и я знаю, что он может добиться большего. Про него говорят, что он станет президентом Америки. Знаете, что я скажу вам, мисс де Витт? Я сделаю его президентом Америки!

Старик рассмеялся, и в его кудахтанье Кэтрин уловила издевку.

– Да, да, стать президентом не сложнее, чем принято думать. Ваша матушка начала свое восхождение к истинному богатству со стирального порошка, не так ли? Так вот, нет никакого отличия между тем, рекламировать ли стиральный порошок или кандидата в президенты страны. Схема одна и та же – важно, чтобы в итоге люди поверили вам и купили продукт. Вы поражены моей циничностью, мисс де Витт? – спросил ее Патрик Фицджеральд. – Я сам иногда поражаюсь ей. Но ведь я прав. Дайте денег, и я сделаю президентом нашего шофера. Фицджеральды рождены для того, чтобы управлять и повелевать. Увы, я не могу в силу возраста и моей, скажем так, далеко не самой лучшей репутации претендовать на это место, а вот мой сын... Когда погиб Патрик, то его место занял Алек. Если что-то случится с ним, то его дело продолжат Стивен или Майкл.

– А ваши дочери? – спросила Кэтрин. Старик ей нравился, несмотря на то, что являлся домашним тираном и отпетым мерзавцем.

– Мои дочери, мисс де Витт? – сказал тот с тонкой улыбкой. – Уверен, что они найдут себе достойных мужей. Не обижайтесь, однако я уверен – в этом мире все принадлежит нам, мужчинам. Поэтому я бы предпочел иметь еще трех сыновей, чем трех дочерей.

Старик ткнул пальцем в Алека, который резвился с братьями и сестрами на лужайке.

– Но женщины нужны мне для того, чтобы проложить ему дорогу в Белый дом. До выборов осталось всего три года, а этот балбес не думает о женитьбе. Понимаю, его устраивает нынешнее положение вещей: постоянно меняющиеся любовницы. Причем ни одна из них не может претендовать на то, чтобы стать миссис Алек Фицджеральд. Ни одна...