чужестранцу служила надежда встретить и от него радушный прием, если со временем придется побывать в его родном городе, так как тот, кто был радушно принят кем-либо на чужбине, считал себя обязанным ответить тем же принявшему его. Раз завязанные отношения гостеприимства делались постоянными и даже переходили по наследству к потомкам[162]. Странник, не имевший в чужом городе ни одного знакомого, в древнейшие времена обращался к царю, который принимал его под свою защиту, угощал и в случае надобности отправлял на родину (Одиссей у Алкиноя).

Институт проксении. С постоянным расширением политических и коммерческих сношений между разными государствами, из вышеупомянутых отношений гостеприимства, существовавших еще в гомеровские времена, развилась постепенно προξενια или государственное гостеприимство. Если гражданин одного государства неоднократно оказывал гостеприимство и услуги гражданам другого государства, приезжавшим в его родной город по своим частным или по общественным делам (например, послам), и лица, получившие такие услуги или гостеприимство, доводили о них до сведения правительства своего государства, то последнее выражало свою признательность к данному лицу посредством назначения его своим προξενος. Таким образом, это было почетное звание, которое налагало, однако, на получившего его нравственную обязанность продолжать и на будущее время те хлопоты, которым он был обязан этой честью, т. е. по мере сил и возможности принимать к себе и оказывать услуги всем гражданам того государства, проксеном которого он был во время их пребывания в его родном городе. В особенности оказывал он услуги послам этого государства, был посредником в их сношениях с властями своего государства, заботился о поддержании добрых сношений между обоими государствами и пр. В случае политического разрыва между ними или в случае, если действия государства, даровавшего проксению, не соответствовали убеждениям проксена, он мог отказаться от своей почетной обязанности (Фук. V, 43 и VI, 89). Обыкновенно же проксения даровалась наследственно (так как интересы даровавшего ее государства требовали, чтобы обязанности проксенов не прерывались) и нередко проходила через длинный ряд поколений одного и того же рода. Так как проксения даровалась обыкновенно за ранее оказанные услуги, то со званием проксена весьма часто соединялся почетный титул ευεργετης и, кроме того, проксену давались вместе с его почетной обязанностью и как бы в вознаграждение за нее разные привилегии, как, например, право в случае надобности обращаться непосредственно к совету и народному собранию государства, даровавшего проксению (προσοδος προς την βουλην και τον δηµον), право приобретения в нем недвижимой собственности (εγκτησις γης και οικιας), освобождение от податей и повинностей (ατελεια), личная и имущественная безопасность во время войны и мира (ασφαλεια και ασυλια), право решения судебных дел проксена не в очередь (προδικια), почетное место в театрах и собраниях (προεδρια) и пр. Государственным властям иногда прямо вменялось в обязанность заботиться о проксене, если он в чем-либо будет нуждаться (επιµελεισθαι εαν του δεηται). Институт проксении развился в довольно ранние времена[163] и существовал еще во времена римских императоров, но особенно широко был развит в эпоху македонского владычества. Главнейшим источником для ознакомления с ним служат сохранившиеся во множестве надписи, содержащие в себе постановления о даровании проксении, списки проксенов и пр.

Мирные договоры. Существовавшая в древнейшую эпоху непрочность мирных отношений между государствами мало-помалу, с развитием политических и торговых сношений, уступила место более обеспеченному и спокойному состоянию. Упрочению мирных сношений способствовали мирные договоры, заключавшиеся между государствами с различными целями, но обыкновенно на более или менее длинный ряд лет. Мы обратим внимание сначала на торговые договоры, заключавшиеся для облегчения и обеспечения коммерческих сношений между гражданами разных государств.

Одним из принципов международного права греков была полная свобода торговли, ограничивавшаяся только условием, чтобы торговцы платили установленные в каждом государстве торговые пошлины. От этого принципа отступали лишь в редких, исключительных случаях; так, например, известное «Мегарское постановление» афинян (Μεγαρικον ψηφισµα), запрещавшее мегарянам доступ на афинские рынки и в гавани, по словам мегарян, было противно общеэллинским правам (παρα τα κοινα δικαια. Плут. Пер. 29). Иногда, по требованию обстоятельств, включали в политические договоры нужные определения относительно торговых сношений. Договоры же исключительно или преимущественно коммерческого характера вследствие указанной свободы торговли встречаются довольно редко. Известен, например, договор афинян с кеосскими городами, по которому сурик (µιλτος) с о. Кеоса мог вывозиться только в Афины (С. I. А. II, 546, около половины IV в. до Р. X.). Преимущественно торговых интересов касались также договоры, относившиеся к судопроизводству по делам, возникавшим вследствие нарушения различных сделок и контрактов между членами разных государств. Такого рода договоры (συµβολα) заключались между государствами, которые поддерживали особенно живые сношения друг с другом, и условия их были, конечно, весьма различны смотря по обстоятельствам. В Афинах условия договора определялись гелиастами, и государство, заключавшее договор, могло только принимать или отвергать их, но не изменять (Дем. Об. Алонн. 9; Поллукс, VIII, 88). Основной принцип при ведении дел на основании таких договоров (δικαι απο συµβολων) состоял, по-видимому, в том, что жалоба подавалась суду в родном городе обвиняемого или ответчика и апелляция на решение этого суда дозволялась только истцу; при процессах, которые велись на основании таких договоров, истцу не дозволялось овладевать личностью или имуществом ответчика. В случае же, если между двумя городами не было правового договора, гражданин одного города часто не имел возможности законным путем добиться справедливости при нарушении его прав гражданином другого города; поэтому в таких случаях иногда прибегали к самопомощи, овладевая личностью или имуществом виновного (что называлось συλαν).

Для обеспечения торговых сношений иногда заключались между государствами особые монетные договоры[164] или устанавливалось единство мер, монет и весов (например, в Ахейском союзе).

При возникновении более тесных дружественных связей между двумя государствами заключались договоры, по которым все граждане одного государства получали в другом различные льготы, относящиеся к государственному и частному праву, как, например, право приобретения недвижимой собственности (εγκτησις γης και οικιας), право законного брака (επιγαµια) и пр. Бывали даже случаи заключения таких договоров, по которым гражданам одного государства предоставлялись все гражданские права в другом, оба принимали одинаковые законы и учреждали общее государственное устройство; это была так называемая συµπολιτεια[165].

Третейские суды. Поддержанию мирных отношений между разными государствами способствовали также международные третейские суды, возникновение которых восходит к довольно древним временам[166]. Если между двумя государствами возникали споры (преимущественно пограничные), которые не могли быть улажены полюбовно, то спорящие стороны, во избежание войны, по добровольному соглашению представляли разрешение спора Дельфийскому оракулу, или какому-нибудь частному лицу, пользовавшемуся особым уважением, или, наконец, не заинтересованному в деле третьему государству (πολις εκκλητος), которое в таком случае передавало дело или одному