пущенные двумя дюжими янычарами, влетели в них, опав беспомощными всполохами по их «Панцирям». Но что-то мне подсказывало, что если щиты моих парней и не ушли в ноль, но близки к этому. Александр сейчас наверняка перекачивает Силу из «Кольчуги» в «Панцирь», но им такое неподвластно, и следующая атака для них может оказаться последней.

Мне и самому не помешало бы усилиться, но на это нет времени. Как некогда и прощупывать противников на предмет их потенциала. В любом случае мне не успеть перезарядить плетения, если в этом возникнет необходимость. Атакующие плетения вот-вот завершат откат, но сейчас я практически безоружен и имею под рукой лишь «Огненную плеть». Но и для его использования мне нужно сделать шаг влево, чтобы не попали под раздачу Клим и Алексей, прикрывшие Александра Фёдоровича. Времени на это нужно всего ничего, н-но…

— В правого! — выкрикнул Хруст.

И тут же скороговоркой прогрохотали четыре пистолетных выстрела. Дистанция плёвая, всего-то двадцать шагов, а стреляют мои ребята хорошо, выдав в сумме более четырёхсот люм. Без понятия, какая по счёту пуля пробила «Панцирь», но у правого янычара вдруг подогнулись ноги, и он рухнул на колени.

Это несколько обескуражило левого, что дало мне немного времени для атаки. И наконец я стеганул по нему «Плетью». Огненный жгут охватил противника, и я пустил по каналу Силу, удерживая одарённого на месте. К моему удивлению воин оказался рангом выше меня и без труда сбросил с себя плетение. Но атаку ему я всё же сбил, и на освобождение ему понадобилось какое-то время.

Задержка вышла совсем небольшой, но достаточной, чтобы в дело вступили Дымок и Угол. Прогрохотала очередная скороговорка четырёх пистолетных выстрелов, и второй янычар, скрутившись, упал в пыль двора. Не удовлетворившись этим, я взмахнул руками, отправляя в полёт пару контрольных «Воздушных клинков» точно им в головы. Чтобы с гарантией. Уж больно мне не понравилось то, с какой лёгкостью янычар избавился от пут.

Не успел я обернуться, чтобы продолжить атаку, как через стену полезли наши стрелки. И когда только успели? Ведь от линии развёртывания до стен больше версты, чтобы артиллерия турок не добила. Но нет, дикопольцы уже спрыгивают во двор и спешат к всё ещё открытой двери башни.

А нет, перед самым носом первых бойцов её захлопнули. В бойницу высунулся ковш, и на стрелков пролилась разогретая смола, те тут же огласили округу душераздирающими криками. В проём, откуда пришла беда, тут же ударил «Огненный шар», и через мгновение под глухой хлопок оттуда выметнуло пыль и дым. Швецов среагировал с опозданием, но всё же посчитался с обидчиком.

Раненых оттащили в сторону, а я, убрав одно из плетений, подготовил увесистую «Булаву». Удар в район засова, грохот, лязг, треск и в достаточно узкой двери появился пролом, а сама она вздрогнула и чуть приоткрылась.

Один из стрелков подбежал к ней и потянул створку на себя, сместившись в сторону. В проём влетел очередной «Шар». На этот раз от Рудакова. Грохнуло, и в пыльную взвесь влетели сразу несколько солдат с пистолетами и клинками наперевес. Я указал автору удара и Швецову на башню, мол, помогите, а сам с Сухановым двинулся к компактно расположенным строениям, где уже шла зачистка и вязали пленных.

— Кирилл Тимофеевич, вы тут какими судьбами? — окликнул я поручика Михеева, командира взвода из первой роты.

— Так я с командой охотников ещё с ночи тишком выдвинулся под стены и ждал, когда вы начнёте веселье, чтобы как можно быстрее прийти вам на помощь.

— Не доверяет, значит, мне Павел Александрович.

— Полноте, Пётр Анисимович. Коли не доверял бы, так и не отправил бы вас сюда, да и меня не стал бы бросать на штурм с сотней охотников. Но тут ведь одно дело — надавать по щам, и совсем иное — повязать всю эту толпу.

— Согласен, мне эти заботы проще на вас сбросить. Но меня господин полковник мог бы и упредить. Мы ведь, не разобравшись, могли и по вам вдарить.

— Ну, это уже к нему, — беззаботно отмахнулся поручик.

— Ладно, пойду гляну на ошпаренных бедолаг. Дымок!

— Я, ваше благородие, — отозвался мой молочный брат.

— Готовь шар, будем вразумлять народ на второй каланче.

— Слушаюсь.

Стрелкам досталось изрядно. К тому моменту, когда я подошёл к ним, бой за каланчу уже завершился, и на всех этажах башни хозяйничали дикопольцы. А вот получившие ожоги едва богу душу не отдали. Я даже пожалел, что сразу не пошёл к ним. Но, хвала создателю, успел. Костлявая пусть и нехотя, но всё же отступила под напором моего «Лекаря». Не полное излечение, а всего лишь качественная первая помощь. Ну да ничего, целитель потом завершит дело в лучшем виде.

Других пострадавших не нашлось, а потому я поспешил к аэростату, влез в подвесную и поднялся в воздух. Всего-то полсотни сажен, но мне этого хватило, чтобы наблюдать двор второй каланчи, до которой было порядка полуверсты.

Разумеется, мёртвых пространств хватало, но артиллерийские позиции видны как на ладони. Вокруг гаубиц уже бегали топчи, все орудия наводились на первую каланчу. Похоже, уже знают, что она под нашим полным контролем.

— Александр Фёдорович, передайте Кириллу Тимофеевичу, чтобы он укрыл своих людей, и вы сами укройтесь. Турки вот-вот начнут обстрел, — вызвал я по «Разговорнику» Суханова.

— Принял, — откликнулся тот.

Вот и ладушки, что принял. Понятно, что у нас защита такая, что вышибать людей нужно только прямым попаданием. Но к чему лишние затраты Силы, если этого можно избежать. Опять же, излишняя самоуверенность солдату не на пользу, пусть почаще земле кланяются, глядишь, целее будут. Нам сейчас каждый человек дорог, а дальше так только дороже будет.

Я использовал «Дальнозоркость», сумев в деталях рассмотреть двор, после чего перезарядил свой «Огненный шар» под заряд в два люма. Ерунда, соответствующая ручной гранате, но мне больше и не нужно. Тем паче что с моей скоростью перезарядки пять с половиной люм в секунду я мог развить едва ли не автоматический огонь.

Словом, мёртвых пространств во дворе правобережной каланчи хватало, что позволило спастись топчи и янычарам. А вот их гаубицам повезло меньше. Нам не нужна их артиллерия. Бронза, та да, пригодится, но что ей станется от прямого попадания «Шара». Чуть оплавится, да и только. Словом, выстрелить турки так ни разу и не сумели, зато через Дон к ним уже устремилась вторая рота первого батальона.