очередь отсюда до Москвы выстроится). Просто двенадцать лет с мыслями о том, что происходило сейчас — это двенадцать лет. Хотите смеяться — смейтесь, но именно эта женщина для меня давно стала чем-то особенным. И теперь…

Надо заметить, трахалась Анджелина именно настолько хорошо, как мне это столь долгое время представлялось. Возможно — и получше той, которая сейчас была где-то в Америке.

Я мужественно осилил три захода, после чего вырубился и не видел никаких снов. А когда проснулся, ещё не рассвело. В кровати я оказался один. Повернул голову — и тут же снова подумал, что ловлю глюки.

Джоли что-то уплетала у холодильника. Стояла в чём мать родила, так что я вновь имел возможность насладиться шикарным видом, но взгляд уцепился совсем не за её задницу. Окно было как раз рядом, поэтому Анджелина в свете фонаря отбрасывала на стену вполне отчётливую тень.

Только это была тень кошки, а не человека. И ладно бы мне просто почудилось нечто, похожее на животное. Но у этой кошачьей тени было два хвоста.

Не скажу, что я испугался — хотя сразу вспомнил кота, которого видел в доме Симы. И при всём желании теперь не смог бы списать всё на случайность. Со мной пару часов назад и так случилась небывалая вещь — никто не поверит. Но… что за мура происходит?

Она обернулась, и показалось, будто я вижу что-то вроде кошачьих ушей, как в аниме. Но только на миг. Заметив, что я проснулся и уселся на кровати, Анджелина тут же оставила еду, подошла и опустилась передо мной на колени. Сюда свет с улицы не падал, но пока я в процессе гладил её волосы — никаких кошачьих ушей не ощущал. Я кончил Анджелине в рот и почти сразу заснул — наверняка с самой дебильной улыбкой в истории дебильных улыбок.

Какие-то кошачьи тени в тот момент не волновали вообще. Думаю, вы меня понимаете.

***

Проснулся я уже в ближе к вечеру, на этот раз действительно один. Голова трещала, литр пива не справился с сушняком. По дороге на такси к дому Симы я всё-таки старался убедить себя, что пережил особенно чудные глюки, однако сделанные ночью фотографии (как можно было себе в этом отказать!) уверенно убеждали в обратном. Смартфон сохранил всё.

— Я поездил в общем-то немало, есть что вспомнить и чего забыть — добирался до Индокитая и видел там, чего не может быть…

Водитель переделанную мной популярную песенку не знал, как и русский язык. Интересно, а что сказать Симе? С одной стороны, поди такими приключениями не поделись. С другой, едва ли стоило рассказывать, что я нарушил настоятельную рекомендацию не соваться на острова. С третьей — двухвостный кот этот… и тень, тоже двухвостая… лютая чертовщина, о которой Сима наверняка мог что-то знать.

Но голову я ломал зря, потому что в незапертом доме Симы не оказалось: только кошки всяких пород и расцветок шастали тут и там. Уже стемнело — я начинал привыкать к тому, насколько быстро это происходит.

Прошли почти сутки с момента приёма неведомой таблетки, и если той ночью ещё можно было рассуждать о видениях — то теперь я бы лишён права на подобное отступление. Нет, картина в гостиной Симы точно не могла быть порождением изменённого сознания. Я бы сказал, довольно трудно чем-то удивить человека, который только вчера всеми возможными способами отымел Анджелину Джоли — возможно, некоторые из них и Брэд Питт не опробовал.

Трудно, но отнюдь не невозможно.

Я вновь увидел у камина того кота с двумя хвостами, только выглядел он иначе. Это было что-то среднее между котом и человеком — примерно так я представлял Бегемота, когда читал «Мастера и Маргариту». Только он был полосатым, имел два хвоста, на голове носил что-то вроде короны с тремя рогами. В лапах кот держал длинную бамбуковую трубку, при помощи которой деловито раздувал огонь.

Вообще-то, первым желанием было немедленно дать дёру. Но не менее естественное любопытство взяло верх. Думаю, многие из вас согласятся: переспав с Джоли — уже и помирать не страшно, если вдруг что.

— Эээ… а Сима дома? — местная чертовщина сделала меня мастером тупых вопросов.

Коточеловек обернулся, не выказав никакого смущения или волнения. Тому, что и он говорил по-русски, я уже не удивился.

— Нет, Сима-сан в городе.

— А ты кто такой?

Он отложил трубку и придвинулся поближе к огню, поправив свою странную корону.

— Это сложный вопрос. Что ты имеешь в виду? Какова моя природа? Как меня зовут? Что я здесь делаю?

Наверное, по моему виду было очевидно, что я имею в виду сразу всё. Коточеловек картинно вздохнул, поднялся на задние лапы и проследовал в угол гостиной. Оттуда он вернулся с красивым бонгом, расписанным драконами.

— Буду благодарен, если ты дашь огоньку. — кот указал одним из двух хвостов на «Зиппо», которая валялась на журнальном столике.

Сюрреализм этой сцены меня парализовал. Выразительная кошачья мимика явно показала разочарование в моих мыслительных способностях.

— Послушай, я не могу воспользоваться зажигалкой сам: у меня лапки. По этой же причине не могу, к сожалению, и скрутить косяк. А с бонгом от камина, видишь ли, как-то неудобно.

Мне даже стало неловко: логично же… в общем, мы с коточеловеком дунули по разу, и тогда он наконец начал отвечать.

— Моё имя не пристало называть просто так. Здесь я такой же желанный гость, как и ты, так что и это не слишком интересно. Что до моей природы, то я — готоку-нэко. Боюсь, этот термин ничего тебе не говорит?

Я только знал, что «нэко» по-японски — «кошка». В принципе, этим исчерпывались мои познания в японском языке, а уж что там за «готоку»…

— Ты типа получеловек и полукот?

— Я не человек и не кот, просто так выгляжу. Я ёкай. По-вашему это что-то вроде… ну… демона. Ой, только не нервничай. Это грубое сравнение. К тому же я, говорят, самый добрый ёкай из всех...

Он ещё раз затянулся ароматным дымом.

— …по крайней мере, из всех тех, кто похож на кошек. Нас в этих местах много осело, ещё со времён войны.

— Какой войны?

Готоку-нэко снова посмотрел на меня как на идиота.

— Второй мировой войны, слыхал о такой? Я знаю, что гайдзины в основном туповаты,