родословные пересекались несколько раз, — небрежно отвечает Рико, как будто все должны понимать, что это значит, Физерстоун это или нет, и я качаю головой, но уже слишком поздно. Она уже думает, что я связан с ним в большем качестве, и тот факт, что я никогда по-настоящему не рассказывал ей о Физерстоуне или о своем прошлом, значительно облегчает ей верить ему и сомневаться во мне.

— Бетани, я…

— Итак, если вы друзья, ты должен знать, что мистер Манетти позаботился о том, чтобы моя девственная плева была совершенно неповрежденной несколько недель назад, чтобы подготовиться к этому аукциону, — говорит она с приторно-сладкой улыбкой, когда ее лицо становится лишенным каких-либо эмоций, и мои руки сжимаются по бокам, когда я соединяю точки. — Отец, я здесь делаю именно то, что ты просил, и я прошу тебя убрать этого мужчину из комнаты, — заявляет она, поворачиваясь к своему отцу и указывая на меня.

— Нет, Бетани, нет, я…

— Хватит, — прерывает ее отец, вытаскивая из ниоткуда пистолет и целясь мне в голову точно так же, как я делаю то же самое со своим, только вместо этого целясь ему в грудь.

— Тебе явно следовало прийти с подкреплением, сынок. Никто не наставляет на меня пистолет, и это не сходит ему с рук, — усмехается он, когда кто-то бьет меня тяжелым предметом по затылку. Я падаю на колени, мой череп пульсирует от боли, когда я поднимаю взгляд и вижу Бетани, стоящую надо мной с широко раскрытыми глазами.

— Не делай ему больно, я… — Она не успевает закончить предложение, потому что кто-то оттаскивает ее.

Меня поднимают на ноги, связывают руки за спиной.

— Убери его с моих гребаных глаз. Сегодня здесь полно других покупателей, и какой-то ребенок не может позволить себе роскошь иметь мою малышку, даже если он из Физерстоуна, — шипит ее отец, поворачиваясь ко мне спиной и отпуская меня, пока еще двое охранников помогают вывести меня из комнаты, пока я ищу Бетани.

Мои ноги беспомощно волочатся по полу, когда меня выбрасывает наружу. Другой охранник бьет меня кулаком прямо в щеку, прежде чем захлопнуть за собой тяжелую дверь казино.

Что, черт возьми, только что произошло?

Выражение ее лица и боль в ее глазах опустошают меня.

Ее красивые голубые глаза были мрачными, почти черными, кожа бледной даже под нанесенным на нее макияжем, а хмурый взгляд застыл на месте.

Черт.

Вытирая лицо, я размазываю кровь по руке и вздыхаю.

Как я только что все испортил?

Двадцать девять

РАЙАН

Глядя на двери казино, которые только что захлопнулись за моей задницей, я заставляю себя выйти из оцепенения, в котором, кажется, нахожусь, и поднимаюсь на ноги. Отряхивая пыль со штанов, я быстро проверяю, чтобы убедиться, что все мое оружие по-прежнему на месте.

Бетани не дала мне времени объясниться, и теперь она думает, что я работаю на врага. К черту притворяться, что мы не знаем друг друга, на кону все.

Черт.

— Я бы сказал, что все пошло не по плану, Райан, — бормочет Бенджи в наушник, и я отсалютовал ему двумя пальцами в камеру у двери над моей головой.

Ни хрена себе, Шерлок. Я, блядь, понял.

Я слышу звук приближающегося автомобиля и, оглядываясь через плечо, вижу, как внедорожник Марии ползет к остановке, прежде чем опустить стекло.

— Что пошло не так? — спрашивает она, и я действительно не знаю, с чего начать, потому что только что произошла целая куча дерьма.

— Начни с Рико, Райан, — говорит Бенджи мне на ухо, и я киваю, проводя рукой по лицу.

— Там был Рико Манетти, — заявляю я, встречаясь с ней взглядом, и гром, сверкнувший в ее глазах, говорит мне, что для нее это новость.

— Черт, — со вздохом ругается она, и я, запинаясь, пытаюсь объяснить подробнее.

— У меня как-то не нашлось времени объяснить Бетани все эти вещи, мою настоящую жизнь, так что я просто вошел туда, и Рико узнал меня. Он выкрикнул мое имя, стоя рядом с ней, и теперь она думает, что я в сговоре с ним или что-то в этом роде. Он… Рико присутствовал при каком-то плохом дерьме, которое случилось с ней, и теперь она считает виновным и меня. Делая меня плохим парнем, — объясняю я, совершенно побежденный, пока Мария и Бенджи ругаются себе под нос.

Я закрываю глаза, пытаясь собраться с мыслями, взять свои эмоции под контроль.

Я должен вернуться туда. Она может ненавидеть меня до чертиков или нет, в любом случае, я полон решимости спасти ее. Я на мизинце обещал. Я обязан ей этим, я обязан ей всем, и, надеюсь, как только мы все выберемся отсюда вместе и живыми, она в конце концов будет готова выслушать мои объяснения.

Снимая с плеч блейзер, я закатываю рукава рубашки, прежде чем еще раз проверить, заряжены ли мои пистолеты, затем вытаскиваю магазины из кармана куртки и быстро засовываю их в брюки.

Собравшись с духом, я оглядываюсь через плечо, чтобы посмотреть на Марию. — Я сделал это по-твоему, и это, черт возьми, не сработало. Теперь мне нужно, чтобы ты поддержала меня, — заявляю я, и она немедленно кивает. Я впечатлен тем, насколько сильно она готова придерживаться нашей сделки. Другие бы уже перехитрили меня, но не она.

— Мои люди в твоем распоряжении, — отвечает она, когда за ней подъезжает еще один внедорожник с затемненным стеклом, и я киваю.

— Бенджи, скажи мне другую точку входа, через которую я могу пройти прямо сейчас. Я захожу, но мне не будут рады, так что мне понадобится вся помощь, которую я смогу получить. — Мое сердце учащенно колотится в груди, когда я делаю глубокий вдох и осматриваю здание во всех направлениях.

— Следующая точка входа справа от тебя, но, Райан, тебе, блядь, нужно поторопиться. Аукцион начинается, — настаивает он, и это вызывает прилив адреналина во мне. — Пусть люди Стил займут левый вход.

Прижав кулаки к бокам, я пытаюсь сделать глубокий вдох и передаю приказ людям Марии, которые немедленно уходят влево, оставляя с ней горстку людей. Она хотела сделать все по тихому, но это уже не вариант. Теперь делаем по моим правилам.

Не оглядываясь, я бросаюсь направо, мои широкие шаги все еще не приводят меня туда так быстро, как хотелось бы.

— Сколько человек стоит у этой двери? — Спрашиваю я, замедляя шаг и видя, что дверь слегка приоткрыта.

— Только один, — подтверждает он, и я без