принялся за работу, поняв по лицу  Морбана его желание, побыстрее выпроводить главаря банды из парикмахерской. На некоторое время воцарилась тишина, никто не осмеливался разговаривать во время такой деликатной операции, пока главарь вожак не поднял руку, чтобы остановить свою стрижку.

- Так какую долю ты мне приготовил сегодня, а, Толстяк?

Морбану потребовалось время, чтобы достать монеты из своего кассового ящика.

- Пять сестерциев.

Максимус весело улыбнулся, а затем поморщился.

- Ты, Толстяк, мой самый лучший клиент. Ты зарабатываешь в два раза больше, чем кто-либо другой на моей территории, а это значит, ты можешь позволить себе платить побольше, не так ли?

Морбан поморщился.

- Сколько?

Одноглазый покачал головой, заставив солдата с ножницами на мгновение прекратить стрижку.

- Надо отвечать, сколько, господин?

Знаменосец нащупал нож, который хранил в ящике стола за грудами монет.

- Сколько ... господин?

Максимус ухмыльнулся, наслаждаясь своей маленькой победой над угрюмым владельцем лавки.

- Так-то лучше! Давай назовем это приятной ставкой в двадцать процентов, просто чтобы убедить тебя, что нужно проявлять немного больше уважения к старшим. Ведь для тебя ничего не значит еще одну десятку из ста, особенно с той солидной прибыли, которую  ты получаешь, не так ли?

Вздохнув про себя, Морбан закрыл ящик.

- Нет, господин. Я уверен, мы справимся.

- Хорошо. Теперь давай посмотрим, как ты меня постриг.

Он вынул полированный железный клинок, кивнул самому себе, поворачивая его так и эдак, чтобы осмотреть свою новую стрижку.

- Неплохо!

Он вскочил со стула и подошел к Морбану, протягивая раскрытую ладонь.

- Давай деньги!

Знаменосец протянул ему горсть монет, и Максимус с ухмылкой бросил одну обратно на стол.

- Это  за стрижку. Я же не вор, какой-нибудь, правда?

Забрав своих людей, он вышел из магазина, ухмыляясь очереди снаружи.

- Все в порядке, черви, заползайте!

Морбан молча наблюдал, как он уходит по улице, игнорируя многозначительные взгляды, которые бросали на него его люди.

- Завтра?

Юлиан ухмыльнулся в ответ своему ланисте.

- Пей свое вино, Саннитус.

Тот недовольно приподнял бровь, указывая на кубок перед собой.

- Насколько я помню, в последний раз, когда ты предложил мне выпить вина, я в итоге согласился сразиться с самым известным гладиатором, которого когда либо видел этот город за последние двадцать лет, чтобы ты мог снискать расположение императора. -  Стянув тунику с правого плеча, он указал на длинный бледный шрам, который пересекал мышцу между шеей и рукой, прежде чем скрыться из виду под густой шерстью. -  Ты получил  желаемый мешочек с золотом, а я был разрезан от плеча до живота. Если бы Фламма не был в таком хорошем настроении, он бы сломал мне ключицу, но ему, похоже, показалось забавным разрезать мой окровавленный сосок на две части.

Юлиан кивнул в знак согласия.

- Ах, этот Фламма. Хороший был гладиатор. Никогда не был мстительным на Арене, или, по крайней мере,  не злился без веской на то причины, и с таким мастерством  владел мечом, хотя сам был огромным как, слон и ловким, как танцор. А ты перестань жаловаться;  мне пришлось дать тебе  достаточно золота, чтобы убедить вернуться еще на один бой, так что  ты, дорогой, был куплен за хорошие деньги и хорошо оплачен! Добавь к этому тот факт, что ты выздоравливал достаточно долго,  и я оплатил тебе поездку в Грецию где ты лечился у жрецов  в храме Немезиды. Тебе там понравилось. Ты даже сам стал ярым приверженцем их веры.

Саннитус  мрачно улыбнулся.

- Но идеи, подобные этой, во многом убеждают меня в том, что мне следовало там и остаться. Ты же знаешь, что они еще не готовы.

Юлиан поднял руки в знак протеста.

- Не готовы? -  Все трое по очереди как с ребенком расправились с Гермесом, даже не вспотев, а он считается третьим лучшим бойцом в лудусе. Как ты думаешь, зачем я рано утром поскакал галопом через холм, чтобы взглянуть на их трибуна и убедиться, что они не раздуют из этого историю?  Как ты думаешь, что еще нужно, чтобы их подготовить?

Ланиста поднял пальцы, отмечая пункты по одному.

- Они не знают правил ...

-  Они смышленые ребята, все трое. Они достаточно быстро научатся, особенно с таким опытным специалистом, как ты, который объяснит им все это в два счета.

Саннитус покачал головой, неодобрительно поджав губы.

-  Они  мыслят по солдатски. Если мы не научим их тому, как должны вести себя гладиаторы, что  можно делать на Арене, а чего нельзя, то все, на что они  будут способны, - это проложить кровавый след через всех, кого мы выставим против них ...

Он замолчал, глядя на человека по другую сторону широкого деревянного стола ожидая ответа. Юлиан кивнул.

- Точно. Этот император не похож на своего отца, Саннитус. Марк Аврелий обычно настаивал на