* * *

По давнему обычаю, выпуская заключенного из Холлоуэя, его отводили в приемное отделение и заставляли сдать тюремную робу. Затем, подписав особый документ, он получал мешок с одеждой, в которой пришел в тюрьму много лет назад. Наконец двое вооруженных надзирателей провожали его к главным воротам. Потом его выталкивали на сладкий воздух свободы, и ворота за ним надежно закрывались. Если один из надзирателей был в хорошем настроении, он мог указать дорогу к остановке автобуса «Грейхаунд»[32]всего в трех четвертях мили дальше по дороге.

В день освобождения Карла Бэннока к нему в камеру пришел старший надзиратель Марко Мерковски, чтобы пожать ему руку и пожелать удачи. Потом Лукас Хеллер отвел его в приемное отделение, где он сдал тюремную робу и получил большой пакет с одеждой, сшитой ему на заказ портным в Хьюстоне. В пакете был модный костюм из серой фланели, хлопчатобумажная рубашка «Сан-Айленд», золотые запонки с монограммой, черный галстук шнурком с зажимом из ляпис-лазури, широкополая кремовая шляпа «стентон» и ковбойские сапоги на высоком каблуке.

Лукас в тюремном автобусе отвез его к главным воротам, где ждал заказанный Карлом лимузин с шофером в форме. Лимузин отвез Карла в кондиционированной тишине в Хьюстон, в отель «Четыре времени года» на Ламар-стрит.

Администратор проводил его в номер. Дав ему 50 долларов, Карл заказал в номер бутылку «Дом периньон». Выпив бокал шампанского, он позвонил портье. Портье звали Хэнк, и он хорошо помнил Карла и его щедрость в прежние дни.

– Мне нужна на вечер пара подружек, Хэнк.

– Конечно, мистер Бэннок, – ответил Хэнк. – Одна блондинка и одна брюнетка, как обычно, верно, сэр?

– У вас хорошая память. Постарайтесь, чтобы они были как можно моложе, на грани уголовной статьи. Скажите, что я проверю их водительские права, чтобы убедиться, сколько им лет.

* * *

Следующая неделя выдалась очень напряженной. Карл возобновлял оборванные связи, восстанавливал прежние контакты и заводил новые по списку, предоставленному ему Джонни Конго.

Он провел утро со своим банковским клерком в Карсонском национальном банке в Хьюстоне, реорганизуя счет и многочисленные портфолио. Потом провел час в ледяном холоде адвокатской конторы «Бантер и Теобальд, инк.», беседуя с главой «Семейного доверительного фонда Генри Бэннока».

Рональд Бантер обращался с ним, как с ядовитой гадиной, и отвечал на вопросы только в той степени, в какой позволял устав Фонда.

Рядом с Рональдом была его помощница, молодая женщина по имени Джо Стенли. Привлекательная и, казалось, чрезвычайно деловитая, но для своеобразных вкусов Карла немного старовата. Хотя он решил, что она может предоставить ему больше сведений о деятельности Фонда, чем готов был разгласить Бантер.

На следующее утро Карл позвонил из своего номера Джо Стенли и пригласил пообедать. Он решил изучить ее либидо и применить свое неодолимое очарование. А если не получится, она уж точно клюнет на взятку. Карл ни разу не встречал человека, способного устоять перед этими двумя стимулами.

Однако Джо Стенли отклонила приглашение и, к легкому замешательству Карла, переключила его прямо на Рональда Батлера.

Узнав голос Ронни, Карл сразу дал отбой.

Он решил отложить наступление на доверительный фонд, пока не освободит Джонни Конго. Время для того истекало.

Среди тех, кого назвал Джонни, был некий Алеут Браун.

«Алеут молод, но умен и жесток. У него обширные связи. Он меня никогда не подводил. Лучший человек на всем западном побережье». Джонни рекомендовал его и дал Карлу контактный номер.

В ответ на телефонный звонок Алеут Браун прилетел из Лос-Анджелеса, и Карл встретил его в аэропорту. Во время короткой поездки от аэропорта к отелю, где Карл забронировал номер, Карл достаточно узнал, чтобы понять – Джонни оценил этого человека правильно.

Алеут был одним из главарей банды чернокожих, известной как «Ангелы», или «Малики». Банда была интернациональной. Ее щупальца протянулись от США через океан во все главные города мира, где был достаточный процент мусульманского населения. За несколько дней Алеут разобрался с планированием и логистикой операции, и Карл смог назначить день освобождения Джонни. Он выбрал 29 июля, за две недели до намеченного дня казни.

23 июля в прачечной тюрьмы Холлоуэй произошел взрыв. Погибли двое заключенных, все стиральные и сушильные машины были уничтожены или выведены из строя. Это серьезно нарушило нормальное функционирование тюрьмы. Тюремной администрации пришлось принять срочные меры. Одна из коммерческих прачечных, обслуживавшая крупные отели города, размещалась всего в пятнадцати милях от тюрьмы Холлоуэй.

Из перечня была выбрана прачечная «Полярная белизна», и старший надзиратель Марко Мерковски одобрил этот выбор – по совету Джонни Конго и благодаря «мотивационным стимулу», которые обеспечил Карл. Тридцать процентов работников «Полярной белизны» входили в банду «Ангелов-маликов».

Утром 29 июля к главным воротам Холлоуэя подошел пятитонный белый грузовик. На бортах грузовика было написано название прачечной и нарисована улыбающаяся самка полярного медведя, за которой играли трое медвежат в безупречно чистых белых слюнявчиках. Через неделю после взрыва охранники тюрьмы привыкли к ежедневным появлениям этой машины.

Сегодня в машине было пять человек. Все в белых комбинезонах с названием фирмы и логотипом на спине.

Вел грузовик Карл Бэннок, его помощником был Алеут Браун. В кузове грузовика сидели трое «маликов». Карл был очень осторожен и всегда чрезвычайно заботился о своей безопасности. Он взвесил риск участия в спасательной партии и счел его минимальным. Тем не менее, подъезжая к воротам тюрьмы, он нервничал.

Он вспотел, пока охранники у ворот тщательно проверяли его поддельное удостоверение. Наконец они знаком разрешили проехать.

Прожив много лет в тюрьме, Карл прекрасно знал расположение помещений. Он подъехал к служебному входу в тюремный блок обслуживания. Потом развернул грузовик, задом встав на погрузку. Раскрылись двери, и из кузова выкатили тележки. В прачечной на них грузили мешки с одеждой, а потом везли назад к ожидающему грузовику «Полярной белизны».

Три подмены прошли гладко, как номер иллюзиониста.

В одном из мешков, загруженных в фургон, сидел Джонни Конго. Мешок был помечен, и переносили его осторожно. Алеут, который распоряжался погрузкой, убедился, что мешок поместили так, что его закрывают другие мешки, но при этом Джонни Конго не грозит удушье.

Последнюю тележку выкатили из грузовика с одним мешком. В мешке тоже было тело, но мертвое.

На прошлой неделе Алеут посетил пригород Галфтон, один из беднейших районов Хьюстона, населенный в основном латиноамериканцами и иммигрантами. В дешевом баре он приметил мужчину, напоминавшего Джонни тем, что был рослый, чернокожий и выглядел устрашающе. Алеут угостил его выпивкой и предложил высокооплачиваемую работу. Тот с радостью согласился, тем более что Алеут выдал ему 200 долларов авансом и договорился встретиться в том же баре вечером 28 июля.