Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Естественно, вы видите только каждое второе слово. Это ультрамикрофильм. Но подождите.
Гют и Винкель опять встали рядом и стали орудовать пинцетами.
Они выругались и начали все сначала. Нильс услышал ход настенных часов. Судя по отрывочным репликам мужчин, они пытались положить второй квадратик прямо на первый.
Прошло несколько минут. Нюберг все это время спокойно стоял в углу, глядя прямо перед собой.
Наконец Винкель сказал:
— Готово.
Он отошел от микроскопа и, казалось, перевел дух.
Нильс снова подошел к микроскопу и приложил глаз к окуляру.
Ливерпульский университет, физическая лаборатория, 25 сентября 1943 г.
Дорогой мистер Бор, я услышал окольным путем, что Вы рассматриваете возможность приехать в нашу страну, если представится случай. Мне не надо говорить Вам, как я буду рад снова Вас увидеть; и могу сказать, что сотрудники нашего университета и общественность в целом будут приветствовать Вас, как ни одного другого ученого в мире. Может быть, на Ваше решение повлияет тот факт, что Вы будете беспрепятственно заниматься наукой. На самом деле я имею в виду конкретную проблему; Вашим участием в решении этой проблемы Вы окажете нам огромную помощь. Вы, надеюсь, понимаете, что я не могу подробно описать эту работу, но уверен, что она Вас заинтересует. Думаю, Вы правильно воспримете цель моего письма. С наилучшими пожеланиями на будущее и с глубочайшим уважением миссис Бор.
Искренне ваш,
Джеймс Чедвик
Нильс почувствовал, как Гют, Винкель, Нюберг, а также Харальд наблюдают за ним.
— Вы наверняка догадываетесь, — сказал Гют, — что профессор Чедвик всего лишь посредник. Вы понимаете, кто на самом деле стоит за всем этим?
— Конечно, — отозвался Нильс. — Должно быть, господин Черчилль.
Возникла пауза, и Нильс добавил:
— Я не прав?
Винкель кивнул.
— Да. Он хочет, чтобы вы подумали о приезде в Англию. Там в вашем распоряжении будут все научные ресурсы, которые могут вам быть необходимы. Ему доставит настоящее удовольствие предоставить вам такую возможность. И вы наверняка понимаете, о каком особом задании он говорит.
Нильс обменялся еще одним взглядом с Харальдом.
— Атомная ядерная физика, конечно… Атомная бомба.
Все молчали.
— Времени у нас в обрез, — сказал Винкель. — Мы не знаем, как далеко зашла атомная программа Гитлера. Мы должны его опередить. Ты можешь стать центром разработок в Англии.
— Я это понимаю.
Опять наступила тишина. Пятеро мужчин попеременно смотрели то в пол, то друг на друга.
— И, — спросил Гют, — что ты ответишь?
Нильс попросил дать ему время на размышление.
Через несколько минут он сказал:
— На самом деле этот вопрос мне уже задавали раньше, хотя в другой формулировке. Но мое отношение не изменилось. Я нужен здесь, в Дании, я должен помогать здесь. К тому же будет некрасиво, если я сбегу из страны. Часть моих друзей наверняка столкнется с трудностями. И многие другие евреи испугаются, если услышат, что я сбежал.
Гют, Нюберг и Винкель задумались над сказанным, а Нильс и Харальд обменялись друг с другом кивками.
— Понимаю, — произнес Гют. — Мы уважаем ваше решение.
— Хотите, мы вместе составим ответ? — спросил Нюберг.
— С удовольствием.
— Прямо сейчас.
— Пожалуй, так будет лучше.
— В таком случае я могу взять его с собой, когда сегодня вечером поеду обратно в Стокгольм, — предложил Нюберг.
Винкель сел за пишущую машинку и подал Нильсу знак.
— Dear mr Chadwick[48], — начал Нильс. — В первую очередь хочу выразить вам большую благодарность за ваше щедрое предложение. Но нынешние обстоятельства здесь, в Копенгагене, вынуждают меня…
— На улице появилась машина! — услышали они крик одного из охранников из-за двери в подвал. — Будьте готовы!
Все быстро собрались у внутренней перегородки. Гют, Винкель и Нюберг вытащили пистолеты из кобуры и сняли их с предохранителей.
С улицы донесся слабый шум мотора. Вслед за этим рядом с входной дверью раздались голоса, почти прямо над тем местом, где стоял Нильс. Входная дверь открылась, в тамбуре наверху послышались шаги.
В ту же секунду, когда шаги остановились у верхней ступеньки лестницы, ведущей в подвал, охранник прокричал:
— Опасность миновала.
Вниз по лестнице в подвал в сопровождении двух вооруженных охранников спустился мужчина с гладко причесанными волосами, в пятнистом галстуке и темном костюме.
— Господин Линдстрём, — сказал Нильс, протягивая правую руку. — Рад вас видеть.
Человек коротко приветствовал остальных; все собравшиеся были знакомы между собой.
— Господин Бор, — начал Линдстрём. — Сегодня в шведском посольстве мы услышали информацию, которую вам следует немедленно узнать.
— И что же это?
— Сегодня ночью немцы проведут в Копенгагене массовые аресты евреев. Одновременно они захватят ваш институт. А вас самого и всю вашу семью они с большой вероятностью собираются увезти в неизвестное место. Вы наверняка понимаете, о чем идет речь.
— В лагерь, что ли?
Линдстрём кивнул.
Нильс задумался.
— Уже сегодня ночью?
— Мы и раньше вас предупреждали, — сказал Линдстрём, — но сейчас все серьезно. Мы не можем терять ни минуты.
Нильс опять взглянул на Харальда.
— А что будет с нашими сыновьями?
— Очень скоро вы это узнаете.
— А где Маргрет?
— Она с Оле уже ждут на улице в машине, — сказал Линдстрём. — Мы подвезли госпожу Бор к вашему институту, и она уже забрала документы и прочее, что, по ее мнению, вы хотели бы взять с собой. К сожалению, у вас нет времени, чтобы снова вернуться в институт, мы думаем, немцы держат его под наблюдением.
Гют быстро задал Линдстрёму несколько практических вопросов, и все поднялись на верхний этаж.
— Мы сразу же отвезем вас в одно место в Фредриксберге, — сказал Линдстрём. — В машине шофер даст вам дальнейшие указания. То же самое касается тебя и Оле.
Винкель открыл дверь, и после того как охранники прошли вдоль улицы и подали знак, Нильс и остальные, один за другим, сели в «олдсмобиль».
Нильс обнял Маргрет и посмотрел на маленькую черную сумку, которая вместе с ее дамской сумочкой стояла на полу машины.