Решившись, сказал:

– Меня зовут Тэмуджин. Я сын Есугея-багатура, внук Бартана-нойона, правнук Хабул-хана.

Хозяин поднял голову от своего корытца, внимательно посмотрел на него. Было видно, что он слышал о них. Встретившись взглядом, он тут же отвел глаза и сидел, перестав есть, думая. Тэмуджин мягко сказал:

– Сегодня мимо вашего стойбища пятеро человек прогнали восьмерых коней. Вы их видели?

По тому, как хозяин опустил веки и молчал, раздумывая, Тэмуджин понял, что тот все видел. Но говорить, видно, не хотел. Тэмуджин внутренне напрягся и, твердо глядя на него, мысленно приказал: «Говори!». Тот беспокойно забегал глазами, нерешительно посмотрел на него. Тэмуджин понимающе улыбнулся ему, словно подбадривая перед трудным делом.

– Видел, – наконец, неохотно признался тот. – Они проехали на рассвете.

«Значит, я отстал на день пути… – Тэмуджин отвел от него взгляд. Оказалось, что грабители продвигались быстрее, чем он думал и за три дня отдалились от него еще на полдня. Отгоняя невеселые мысли, вновь зароившиеся в голове, он заключил: – Ничего, след куда-нибудь да приведет, главное, не потерять его, а там что-нибудь придумаю…»

Он посмотрел на хозяина – тот угрюмо хмурил брови, глядя на огонь, весь потемнев лицом. «Жалеет что признался», – понял Тэмуджин и доверительно заговорил с ним, стараясь умиротворить его:

– Они угнали всех моих коней. Я в это время ездил в лес поохотиться, а то бы они не ушли так далеко… Вы не знаете, кто дальше от этих мест живет?

Тот вновь насторожился и, все так же хмуря брови, раздумывал.

– Отсюда на север, через горы кочуют меркиты, – сказал он. – Не иначе, это были они… Народ разбойный, ведь давно говорят: у меркита конь ворованный, а лук заговоренный…

«Врет, – решил Тэмуджин. – Меркиты таким малым числом не полезут в наши владения. Еще и напугать хочет, чтобы я обратно повернул».

– Кто бы это ни был, я верну своих коней, – спокойно сказал он, глядя на огонь.

Тот усмехнулся:

– Одному на плохой кобыле не то что с таким делом, а в гости к ним соваться опасно.

Тэмуджин вдруг разозлился.

– Пусть меня первая же молния сразит, если отступлюсь, – теряя спокойствие, с упрямой запальчивостью сказал он. – Умру, но не позволю у меня живого отобрать принадлежащее мне по праву.

Хозяин замолчал, видно, обдумывая его слова; он долго поправлял куски аргала в очаге. Затем он снова начал – негромко, тщательно подбирая слова:

– В наше время воровство дело обычное. Часто бывает так, что у кого-то украдут коней, а тот и не ищет их, а собирает друзей, едет на чужие пастбища и восстанавливает свое поголовье, да еще и приумножает.

«Вот как появляются разбойники: когда нет настоящего порядка, то и люди начинают безумствовать, – возмущенно подумал Тэмуджин. Слушая его, он чувствовал, как его все больше охватывает нетерпеливое, злое раздражение. – С такими вот мыслями люди рыскают по степи, высматривают, у кого бы угнать скот».

– Так не должно быть! – с жаром заговорил он в ответ, глядя хозяину в глаза, стараясь убедить в его неправоте: – В степи должен быть порядок, твердые законы, которые должны охранять владения людей!

– Ха-ха-ха!.. – вдруг рассмеялся хозяин и насмешливо оглядел его. – Вы как будто не в степи живете. Законы у каждого свои и носят их в колчанах и ножнах.

– А почему так? – зло перебил его Тэмуджин. – Потому так идет жизнь, что нойоны в племенах никчемные. Знают только пьянствовать, да зверя по тайге гонять. Пиры им и развлечения, да какой бы кусок себе пожирнее урвать, вот чем они озабочены, а чтобы о народе подумать, на это им не достает ни ума, ни духа.

Хозяин убрал улыбку с лица, хмыкнул, озадаченно глядя перед собой и недоверчиво сказал:

– А как же восстановишь порядок? Кого сейчас судят за преступления? Богатый откупится, ловкий отвертится. Какой-нибудь бессловесный харачу попадется с ворованной овцой, отстегают его плетьми, заставят отработать или переведут в рабы, вот и весь закон.

Тэмуджин нетерпеливо двинул головой. Чувствуя, как у него внутри собирается все накопленное за долгое время, он заговорил:

– Закон должен быть как наставленный самострел. Задел ты за нить – стрела сорвется и полетит в тебя. Таким и закон должен быть – прямым: украл один раз – отрубить вору палец, украл второй раз – отсечь руку, в третий раз – голову. Никакой разницы не должно быть в том, кто этот вор: нойон или сын нойона, богатый или бедный. Только тогда восстановится в степи порядок.

– Вора надо еще и ухватить за хвост, – усмехнулся хозяин, – особенно если он из нойонов.

– В степи днем и ночью должны стоять караулы и дозоры, как во время войны, – сказал Тэмуджин.

– А откуда столько людей вы возьмете? – все так же усмехался хозяин. – Нукеры ведь только главную ставку охраняют…

– Сотни от улусов должны попеременно выходить на службу, – Тэмуджину будто кто-то подсказывал нужные мысли, на ходу складывались у него в голове ответы. – В один месяц выходят одни сотни, в другой месяц – другие.

– А как же собрать их? – хозяин оказался умен, он быстро схватывал его мысли и тут же старался поймать его на другом. – В мирное время все при стадах живут. Не при своих, так при чужих кусок на зиму зарабатывают. На войну за добычей идут или свой род защитить. А так просто кто захочет по степи носиться?

– За службу должна быть твердая оплата, – и опять откуда-то взятые мысли зароились в голове у него. – Воин на службе не должен думать ни о чем другом, кроме службы.

– Где же это вы видели, чтобы им еще и платили? – снова усмехнулся хозяин. – И кто на них расщедрится? Нойоны своим нукерам и то, бывает, задерживают плату, чаще всего норовят с облавной охоты или с военной добычи отдать. А тут тысячи лишних глоток…

И снова у Тэмуджина был готов ответ:

– Для этого со всех подданных, имеющих скот, собирать налог – десятую долю в год – платить должны и богатые и бедные, от поголовья скота, и нойоны и харачу без различия крови. Это будет немного, если посчитать, сколько у людей теряется от грабителей и волчьих стай. Ведь айлы нередко и половины своих стад не досчитываются. А караулы будут охранять скот и от зверя и от человека. Если у тебя грабители угонят коней, ты не погонишься за ними один, как я сейчас, надеясь лишь на свою тень и не зная, вернешься ли обратно живым. Ты поскачешь к ближайшему дозору, тебе выделят воинов, и ты с ними пойдешь в погоню. Налегке, на хороших конях да при оружии вы легко настигнете воров и отобьете скот. Если не отобьете, не справитесь – ты освобождаешься от налога, а твою потерю возмещает та сотня, чей дозор не справился с разбойниками. Это заставит всех относиться к чужому добру как к своему.

Хозяин долго молчал, беспокойно глядя на огонь и забыв о еде. Тэмуджин отпивал из чаши подостывший суп и про себя изумлялся тому, как складно он выложил свои мысли. В последнее время он все больше задумывался о жизни в племени, о Таргудае и других родовых нойонах, о том, что делают они верного и неверного, но никогда у него не было таких ясных мыслей обо всем этом, а сегодня в случайном разговоре в голове у него будто молнией осветилось и стало все в стройный порядок.