Когда шаман связывал ей запястья за спиной, он заметил полоску черной запекшейся крови на пальце и причмокнул довольно. От этого звука принцессу передернуло.

Затянув веревки потуже, ее мучитель сошел с кострища и отправился проверять, все ли готово к кровавому ритуалу.

Девушка отрешенно смотрела, как он пробует пальцем черный клинок и кивает удовлетворенно, убедившись в его остроте. Так же безразлично она наблюдала за горящим поленом, которое извлекли из храмового пламени и принесли на площадь, чтобы вскоре поджечь деревянный помост.

Самым чудовищным ей виделась вовсе не собственная смерть от кинжала и даже не грядущая боль. Силы из девушки выпила пустота, образовавшаяся в душе, где раньше царствовало терновое проклятье. Словно часть ее похитили и теперь принцессе не дано ощутить в полную силу даже страх.

Но когда Изольда увидела тонкий клинок, зловеще сверкнувший прямо у лица, дурнота вновь накатила, в ушах зашумело. Да так сильно, что от свиста она оглохла.

Кажется, этот звук услышала не одна пленница. Старики ошалело бросали посохи и пригибались к земле.

Вслед за гудением поднялся жуткий ветер. Холодные порывы швыряли в толпу снег и колючие кристаллики льда. Трава на площади покрылась изморозью. Головешка в руке одного из хуторян погасла, а вслед за ней потухло и пламя в священном чертоге.

— Проклятие, это проклятие! — захрипела старуха с амулетами, которая беседовала с пленницей накануне.

— Молчи, безмозглая! — вопил свирепо жрец, воздев узловатые ладони к небу. — Терновая ведьма не имеет силы в кругу из белых камней!

— Она, может быть, и нет, — раздался в вышине насмешливый ледяной голос. — Зато я имею!

Тут же неистовый ураган обрушился на головы в остроухих капюшонах. Соломенные крыши разметало по округе пригоршнями щепок, каменные дома трещали и рассыпались, словно бумажные.

— Убейте ее, пока не поздно! — сорвался на крик шаман.

Но момент был упущен. Вокруг кострища ветряным водоворотом вертелся холодный вихрь, сквозь который было не пробраться ни одному живому существу.

Пока испуганные хуторяне разбегались кто куда, Хёльмвинд опустился на помост. Бережно придерживая бесчувственную девушку, он развязал узлы на ее руках и ногах, распутал веревку на шее, от которой на коже появилась отвратительная синяя полоска.

А затем, подхватив на руки невесомую ношу, Северный ветер взмыл в небеса. В отличие от Таальвена, он не собирался уничтожать жителей Волчьей пасти. Ему не было до них дела. Важно лишь, что Изольда отправляется с ним.

Хёльм крепче прижал обмякшую фигурку, стараясь нести ее аккуратнее. Тянущее неизвестное чувство обжигало изнутри. Лишь увидев у столба тело принцессы, ветер осознал, как неотвратимо оно преследовало его.

Нет, он не думал о проклятом народе, оставшемся внизу. О людях не следовало волноваться. На рассвете следующего дня, когда буря стихла, на месте долины не осталось ничего, кроме кучки потрескавшихся камней, поваленных заборов и праха, который жадные вихри разнесли по низким взгорьям.

Ни капли крови не досталось волчьим детям, а ведь тела их были стары, вот-вот готовы рассыпаться в пыль. Именно такую смерть предрекла однажды кровопийцам погибшая от их рук терновая ведьма. И отголоски ее колдовства проросли сквозь время.

Деревня опустела. Только громадные камни печально белели среди травы, будто по волшебству собравшись в идеально ровный круг.

По комнате гулял сквозняк, такой холодный, что пальцы Изольды начали неметь. Правда, тяжелое меховое покрывало не давало замерзнуть совсем, а в стороне потрескивал огонь. Но все это могло оказаться миражом. Вполне возможно, девушка давным-давно умерла, а ее шелковые кудри и узоры на теле пожрал ритуальный костер.

Горло саднило, будто час назад ее душили петлей, но на рану от ножа не похоже. Вдобавок болели руки и ноги, перетянутые веревками.

Принцесса вздрогнула и пошевелила озябшими ладонями: никаких пут. Приоткрыв один глаз, она осторожно ощупала щиколотки: совершенно свободна. Только на грудь давит пудовое одеяло.

Девушка медленно поднялась и огляделась. Неведомо как она очутилась в огромных покоях с узорчатыми стенами. Сквозь неровный камень проступали перистые полоски чистого серебра. В комнате стояла одна гигантская кровать, которую занимала сама гостья, больше мебели не было. В стену напротив был вмурован необъятный камин — в таком можно гулять, не гори в нем жаркое пламя.

Но даже оно не спасало от холода. Морозный ветерок хозяйничал под высоченным потолком, окно в стене, больше смахивающее на ворота, не прикрывали ни ставни, ни стекла. В сводчатый проем заглядывали выбеленные шапки гор.

— Вот почему стоит такая стужа, — стуча зубами, пробормотала девушка.

Она откинула покрывало и обнаружила, что вместо церемониальной хламиды из Волчьей пасти наряжена в длинное белое платье. Гладкая, как шелк, ткань переливалась на свету, тонкое кружево сияло драгоценными жемчужинами. Одеяние было чудесным, однако явно не предназначалось для зимней погоды. Пышные рукава едва доходили до локтей, голую шею хотелось прикрыть шерстяной шалью.

Принцесса свесила ноги с постели и обнаружила на мраморном полу изумительные сапожки.

— А вот за них спасибо! — воскликнула она радостно и принялась натягивать на озябшие ноги мягкий мех.

Неплохо бы и одеяло прихватить, но, вообразив, как будет волочить его по полу, Изольда отбросила эту затею.

Неспешно обойдя широкую комнату, она еще раз оглядела чудные стены, каменную кровать с мягкой периной, резной проем камина. У огня хотелось стоять целую вечность, но, согревшись, девушка все же решила продолжить исследования и выглянула в окно.

Дух перехватило от высоты, на которой располагалась ее комната. В десятках верст внизу раскинулось темное ущелье, вдалеке скалились пиками горы. Туман густо укрывал склоны, хмурые небеса сулили земле по меньшей мере снежную бурю.

Принцесса попыталась осмотреть башню, в которой располагалась ее комната, но ледяной вихрь толкнул в плечо, стоило высунуться из оконного проема.

— Что ты делаешь?! — зазвенел испуганный возглас.

Изольда обернулась и столкнулась взглядом с курносым светловолосым юношей, на вид немногим старше ее самой.

— Пытаюсь понять, куда меня занесло. — Она сползла с подоконника. — Но пока ничего толкового не выходит.

— Ради такого не стоило рисковать жизнью. Могла бы расспросить меня. — Незнакомец поправил повязку на лбу расшитую рубинами.

— А ты, собственно, кто такой?

Отходить от каменного парапета девушка не спешила. С чего ей доверять внезапному пришельцу?

— Меня зовут Либ. — Он горделиво расправил плечи. — Я — Ветер скалистых ущелий, младший северный по совместительству.