Третий землянин был пока что тонок в кости, но гибок, словно стальной клинок, с коротко стриженными светло-русыми волосами и внимательным взглядом серых глаз. Любой, кто был знаком с землянами, сразу бы понял, что он приходится полковнику сыном. Формально пятнадцатилетний выпускник того же Минского Императорского лицея Дмитрий Макаров находился здесь на стажировке, фактически же – нес уже вполне взрослую долю общей работы. Он мечтал стать ксенологом, а ксенологов на Земле катастрофически не хватало. Никто не был готов к контакту с ТАКИМ количеством инопланетных рас – тем более, столь вызывающе разных. У Димки же обнаружился совершенно неожиданный талант в этой области, так что к его мнению уже прислушивались порой и взрослые.

– Знаешь, что мне это напоминает, Иван? – штабс-капитан снял фуражку и утер платком уже заметно лысеющий лоб. – Нашу земную Африку, какой-нибудь Судан восьмидесятых годов девятнадцатого века. Та же публика, почти те же проблемы. Только масштаб, к сожалению, другой.

– Да, масштаб другой, – вздохнул полковник. – А в остальном… Нам уже несколько раз предлагали продать взятых нами в плен Чужих – не обменять на наших, не ради каких-то уступок – а просто ПРОДАТЬ. Ладно, скиуттов я еще могу понять – они всегда стараются отбить или на крайний случай выкупить своих пленных. Но другие! Кто-то надеется продать их своим подороже. Кто-то откровенно интересуется, какие у нас цены на рабов. А кто-то просит пленных для сведения старых счетов – такая вот у наших союзников дружба. Мерзко…

– Большой Круг Земли еще в самом начале объявил, что Земля не торгует разумными существами – ни в качестве рабов, ни в любом другом качестве! – возмутился Димка. – И что для освобождения пленных мы признаем только честный обмен. А Чужие этого не то, что не понимают – просто НЕ ХОТЯТ понимать.

– Привыкай, юноша, – усмехнулся штабс-капитан. – Почитай для начала Киплинга – там много совпадений вот с этим вот, чуть ли не один в один. Я-то и не думал уже, что такое увижу.

– Смотрите – триании, – полковник показал на группку, заметно выделявшуюся в толпе: кошкоподобные обитатели планеты Триан были за два метра ростом, но в отличие от скиуттов – тонкие и гибкие: гравитация на их родине составляла только семьдесят процентов земной.

– Матриарх со свитой, – сразу же определил Димка. – Редкая птица. Интересно, что она тут делает?

В самом деле – во главе делегации двигалась явно женская фигура, завернутая в одежды, которые подошли бы фее из средневековых сказок Земли. Двигалась, надо сказать, довольно-таки неловко: слишком высокая местная гравитация заметно ей мешала. Следующие за ней восемь солдат были закованы в экзоскелеты и вооружены импульсными винтовками – двигались они бодрее, но как-то механически-скованно. Ничего особого от кошачьей грациозности в них не замечалось.

– Интересный народ, – заметил штабс-капитан. – Вроде бы и воевать умеют, и техника у них вполне на уровне – шесть планет освоили, не шутка. Но последнюю тысячу лет – ни шагу ни вперед, ни назад. Нам, мол, и так хорошо. Традиционалисты еще похуже сторков – при том, что сторков они гоняют беспощадно. Но лишь когда те на их владения покушаются – как говорится, от сих до сих. А когда те их соседей режут – ноль внимания.

– Они и с нами говорить не захотели, – заметил полковник. – Похоже, им на инопланетян вообще наплевать, пока те их не трогают. А ведь и себе могли бы помочь, и нам. Понимают же, что сторки их в покое не оставят. И дожмут – сторки намного упорней.

Штабс-капитан вздохнул. Едва ли не с самого начала Экспансии Земля столкнулась со множеством чужих рас. Довольно скоро стало ясно, что те делятся на две категории: сильные и слабые. Сильные были откровенными хищниками, жадными до чужого добра, слабые нередко видели в землянах возможных союзников или даже освободителей от рабства, но при более близком знакомстве часто сочувствие к ним пропадало: такие же хищники, только вдобавок трусливые, подлые и с гнилыми зубами. Мотивы и тех, и других были хорошо понятны землянам. Но теперь, когда Человечество уже основательно продвинулось в Галактику, стало ясно, что есть и третья категория: расы, понять которые землянам было… трудно. Например, дайрисов или тех же трианий – до начала Экспансии никто не смог бы представить, что может существовать общество – причем, высокоразвитое! – со строгим матриархатом. Да еще и буквально повернутое на традициях. Для землян прогресс был естественен, как дыхание, и понять, как можно отказаться от прогресса, они просто не могли.

Конечно, смешно было бы ожидать, что в Галактике людей ждет только ПОНЯТНОЕ – да и неинтересно это было бы. Другое дело – загадки. Они дразнят, они бросают вызов – а ну-ка, пойми, что тут на самом деле! А к брошенным вызовам земляне давно привыкли – еще задолго до того, как вышли в Галактику. По правде говоря, иногда Димка думал, что самое главное сделали еще первые «витязи», основатели РА, которая и создала Империю. Да, наверное, так оно и было – ведь тогда, перед самой войной, казалось уже, что и надежды никакой нет, все погибло. А после войны и подавно. И вот Империя неколебимо стоит уже триста лет, она твердой ногой ступила в Галактику – и это самое-самое начало. Димка часто и с удовольствием представлял, что будет с ней через десять лет, через сто, через тысячу, – да и кто из мальчишек не представлял? Но будущее – оно само по себе не наступит. Его надо строить. За него надо воевать – и далеко не всегда на поле боя. Вот, например, их миссия – кому-то в тылу, быть может, она показалась бы чуть ли не дезертирством – идет война, а опытнейшие офицеры, которые могли бы решить исход не одного сражения, мотаются по «серым зонам», собирают какие-то слухи, а то и – страшно сказать! – приторговывают казенным имуществом… «из-под полы», как он прочитал в одной исторической книжке. Сравнение было смешным: так и представлялся человек, воровато вытаскивающий из-под полы длинного старинного кафтана танк.

Вот только Димка знал, что и его отец, и другие офицеры их миссии – здесь совсем не по своей воле, а по личному приказу Императора, и что рапортов о переводе в действующую армию ими было написано немерено. Но то, что они делают, – нужно. Очень нужно. И кроме них это никто не сделает. Технологии Чужих, например, Земле очень нужны. Но еще нужнее – ПОНИМАНИЕ. Нужно знать мотивы других рас – что может сделать их другом, что – врагом, а выяснить это ох как непросто! Некоторые расы, казалось, нарочно издевались над всеми представлениями землян о том, каким может быть общество. Взять хотя бы тех же трианий. Или зелтронов – вот уж кто точно напрашивался.

Внешне зелтроны очень походили на людей – не считая чуть меньшего роста и ярко-розовой, словно с мороза, кожи, но двух более несхожих рас представить было трудно. Зелтроны славились своей страстью к развлечениям – они умели закатывать праздники по самым малейшим поводам и даже совершенно без оного, а уж зелтронские куртизанки ценились по всей Галактике. Казалось бы, и внимания не стоит обращать, тем более, что содержанием армии и флота зелтроны не заморачивались – да и представить их в военной форме было совершенно немыслимо, это даже служило у некоторых рас любимой темой для юмористических представлений – смешней были только солдаты-калмы. За последние шестьсот лет их планету завоевывали уже раз двенадцать – но всякий раз завоеватели, если не успевали вовремя смыться (повезло, например, сторкам), гибли от полного морального разложения, а зелтроны оставались. На самом деле эта раса обладала мощной телепатией – не настолько мощной, конечно, чтобы подчинить дворянина, но вот простым землянам от них стоило держаться подальше. Зла они не творили – причиняющему боль телепату больно и самому, да еще как, но выгоды своей тоже не упускали и задурить голову, а после разуть-раздеть, как белочку, и ищи-свищи – могли запросто. Да и праздники учиняли в основном для того, чтоб хорошо было им. А если у кого-то голова потом болит – не их проблемы, меру тоже надо знать. Из всех рас Галактики зелтроны боялись одних только дайрисов, на которых их телепатия не срабатывала, – да еще теперь землян. На любую попытку подчинить их земляне реагировали мгновенно, а часто еще и неадекватно, с точки зрения зелтрона, – и после нескольких изувеченных трупиков приставания горячих зелтронок к землянам прекратились. Были, правда, попытки натравить на землян местные власти – формально планета принадлежала скиуттам, но скиутты к прелестям зелтронок были как раз равнодушны, да и телепатия их на них особо не действовала. А попытки «наезда» с помощью местной шпаны земляне пресекали с такой эффективностью, что желающие очень быстро закончились – в самом что ни на есть прямом смысле. Мораль, впрочем, была ясна: щелкать клювом в Галактике не стоило, за милой улыбкой часто скрывался такой оскал, что и земная акула утерлась бы. Но, с другой стороны, все эти местные акулы сами были очень даже уязвимы: они привыкли к тому, что все продается и покупается, и никак не были готовы противостоять тем, кто считает иначе, – землянам, например. Их тоже часто ставила в тупик земная логика – да что там, «ставила», внушала благоговейный ужас! Штабс-капитан Буривой, например, как-то, по сугубой ошибке, забрел в бордель, в котором держали детей нэрионов – должно быть, для каких-то особых ценителей. Не особо вникая в детали, старый служака спокойно перещелкал, как подвижные мишени в тире, и обслугу, и «ценителей» из додревнего «стечкина», а потом поговорил по душам с попавшимся под руку капитаном-мьюри – да так, что тот не только согласился отвезти чужих детишек на родину, но и – поразительно! – сдержал свое слово. Ведь ничего не поимели земляне с того, кроме сугубых неприятностей с местным «криминальным миром» – и не только.