Пока Мира не застыла, откинув беззащитно шею, выгнулась, натянулась, как струнка, и замерла, ухватившись с силой за шею Максима. Он остановился, дал время прийти в себя, собирая губами слезинки в уголках глаз. Потом начал двигаться снова, с силой вдалбливаясь, махом, на всю длину, приподнимая ноги Миры выше, пока не закинул их на плечи и несколькими сильными качками не кончил, ощущая, как останавливается дыхание и кружится голова от нехватки кислорода или переизбытка любви. Упал рядом, осторожно выйдя, опуская стройные женские ножки, которые тут же воспользовались ситуацией и обхватили Максима за поясницу.

Мира была румяная, волосы разметались по белой ткани и прилипли ко лбу, она тяжело дышала и счастливо улыбалась. Говорить не хотелось, может быть, и не моглось. Только лёгкие поцелуи, поглаживания, счастливо безумные улыбки и запах страсти, смешавшийся с бесконечным ароматом океана.

Так пахнет счастье.

Через незначительное время, незначительное даже для такой ситуации, Максим ощутил возбуждение, эрекция напомнила о себе почти сразу после окончания, и на этот раз у Максима хватило бы выдержки для ласк и долгих прелюдий.

Хватило бы. Если бы не нетерпение Мультяшки и страстный взгляд, которым одарила Мира Максима и особенно ту часть, что ниже пояса. Она даже плотоядно улыбнулась и облизнула губы, Максим ответил тем же и плавно перевернул Миру во всем известную позицию «шестьдесят девять».

- Ух ты... - раздалось загадочное и восхищённое снизу. - А откуда ты?.. - послышалась возмущённая реплика.

- Из порно-роликов! - тут же признался Максим.

А откуда ещё? Учитывая, что в качестве заложника между губ Мультяшки скользит жизненно важный орган, и это невероятно, невыносимо приятно и хочется, чтобы не заканчивалась никогда.

Макс вдавил педаль газа в пол, рванул с места, выруливая на полосу, ведущую на автобан. Меньше, чем через час, он будет дома, наконец-то, после бесконечного перелёта, изнурительных переговоров и ночёвок в отелях. Он чертовский устал за последний месяц, который провёл не дома, и ещё больше - за последний год.

Они запускали новое производство, специи, соусы, заправки, всё, чтобы любая женщина, в любом конце земли, не прилагая больших усилий, могла приготовить вкусное и изысканное блюдо из рыбы.

Удовлетворение от работы никак не могло заменить тепло семьи и родного дома.

Раздался звонок, Макс ответил, переводя на громкую связь, тишину салона дорогого спорткара разрезал голос матери. Макс закатил глаза.

- Дорогой, где ты? - раздался недовольный голос.

Ещё бы он был довольным... Максим нещадно опаздывал и понимал это, вину не ощущал, а вот ситуация складывалась некрасивая.

- Еду, - попытался коротко ответить, надеясь, что маму удовлетворит сестра таланта.

- Ехать ты должен был вчера, - ответила мама. Максим понял, что он зря надеялся, впрочем, как и всегда. - А сегодня ты должен быть дома.

- Мам, нелётная погода, Мира знает, - Максим вздохнул.

- Кстати, по поводу Миры. Где она?

- Что значит: «Где она?»

- То и значит, - мама заводилась, недовольство раскручивалось, как динамо-машина, это слышалось в интонации. - Вчера улетела открывать одиннадцатый ресторан...

- Я знаю, - перебил Макс.

- И не перебивай мать, - ввернула мама назидательным тоном и продолжила. - Должна была вернуться ночью, но до сих пор нет.

- Так свяжись с её ассистентом, - Макс глянул мельком в зеркало заднего вида и перестроился, скоро съезд. - А Данечка где?

- С ума сойти! Ты не только не знаешь, где твоя жена, ты даже не в курсе, где твой сын!

- И где мой сын? - Максим скрипнул зубами. Справедливые замечания злят всегда сильнее.

Обычно Габриэль ездил с мамой, иногда с ним, но не брать же в месячную командировку в Азиатский регион пятилетнего ребёнка. К тому же, Мира встала на дыбы при одном упоминании, что мальчикмного пропустит из программы обучения, если проведёт месяц с отцом, а не с ней. С отцом и няней, если быть честным. С няней и изредка с отцом - если быть честным до конца.

- Твой сын колошматит ударную установку! Открывать одиннадцатый ресторан с мамой не так интересно, как бить по барабанам. Дорогой, тебе не кажется, что вы рано купили мальчику установку?

- Мам, это детская установка, ему захотелось, - Максим на мгновение поднял руки от руля, как в поражении, потом положил на место, глянув на пальцы, улыбнувшись своим мыслям.

- Музыкальное образование лучше начинать со скрипки одна шестнадцатая, а не с этой какофонии!

- Речь о музыкальном образовании не идёт, - вздохнул, приходилось повторять раз за разом одно и то же.

Мама никак не могла смириться с «безалаберностью родителей» по отношению к внуку. По её мнению, они крайне безответственно подходили к дополнительному образованию Габриэля, позволяя ему всё, чем он интересуется на данный момент. От покупки щенка до ударной установки.

Так же мама утверждала, что они попросту откупаются от сына дорогими подарками. Максим не мог согласиться, подарки были не всегда дорогие, например, кривая коряга, из которой он лично, вместе с Данечкой, смастерил дракона для игровой площадки сына, не стоила ему ничего. Не считая потраченных нервов, сбитой зубилом кожи на пальце и десятка пропущенных важных звонков от деловых партнёров.

- И, кстати, не думаю, что скрипочка в руках пятилетки звучит намного приятней. Я отключаюсь, мам, связь пропадает, - соврал Максим. Режим заботливой бабушки в своей матери пугал Максима больше, чем режим заботливой мамы. - Когда Мира приедет, передай, чтобы позвонила.

- Конечно, дорогой, - горестно вздохнула мама. Максим зажмурил глаза и мысленно сосчитал от трёх до нуля.

- Конечно, разве я дождусь когда-нибудь внуков, если вы даже на собственную свадьбу умудряетесь опаздывать!

«Пуск!» - прозвучало в мозгах Максима.

- До церемонии ещё два часа, - Максим посмотрел на часы. - И какие дети? Мире двадцать пять лет, мы можем подождать ещё десять лет и всё равно успеем.

- Я родила тебя раньше, - привела железный аргумент мама.

Максиму очень хотелось ответить, что его мама ещё достаточно молода, чтобы, при нынешнем уровне медицины, родить самой, раз уж ей настолько необходим младенец, но, конечно, он не сказал ничего такого, будучи уверенным, что получит за такие слова по губам, причём не фигурально.

- Надеюсь, в брачную ночь вы всё-таки займётесь этим вопросом, - добила. - А не своими бесконечными бизнес-проектами!

- Тоже надеюсь, - это Максим ответил уже в тишину.

Максиму тридцать один год, последний месяц единственные женщины, которых он видел, возвращаясь в гостиницу - это обслуживающий персонал, маленькие, юркие, как ящерки, стремящиеся слиться со стенами. Но даже если бы это было не так, а перед ним прошлись красотки с бразильского карнавала, для Максима существовала только одна женщина - его личное сокровище с одурманивающим его ароматом пудры, зефира, помады, шоколада, любви. Мультяшка.