– Дочь моя, я ничем не могу ему помочь. Превращение уже началось!

Ученый подошел к стоявшему на столе саквояжу и вынул из него скальпель. Валерия крикнула:

– Батюшка, нет! Вы не посмеете! Я люблю его!

– Дочь моя, граф уже не человек, а вампир. Я должен отсечь ему голову, потому что очень скоро он очнется и захочет свежей человечьей крови!

Распахнулась дверь спальни, и вошел граф Илья Филиппович Залесский. Увидев своего сына в столь ужасном состоянии, он растерянно спросил:

– Месье лекарь, что с моим сыном?

Альбрехт ван дер Квален увлек графа в коридор, на ходу объясняя:

– Ваше сиятельство, это последствия редкой болезни, жертвой которой стал ваш сын. Я должен сообщить вам страшную весть – увы, надежды нет...

Двери за ними закрылись. Валерия подошла к Филиппу, взяла его за руку – тело, еще минуту назад бывшее холодным, пылало. Девушка горько заплакала. Ей было невыносимо видеть любимого в таком положении.

Вдруг тело Филиппа перестало содрогаться и опустилось на подушки. Черты его лица разгладились, на лице и шее выступил обильный пот.

– Кризис миновал! – произнесла Валерия радостно и провела по лбу Филиппа кружевным платком.

Внезапно молодой человек сжал руку девушки, и глаза его распахнулись. Валерия заметила, что в полумраке они мерцают, как у кошки.

– Филипп, милый, я так рада, что тебе стало лучше... – начала Валерия.

Лицо графа исказилось, и Валерия увидела у него во рту острые клыки. Филипп кинулся на девушку, та с криком рванулась к двери и вылетела в коридор.

– Батюшка, батюшка... – начала девушка, задыхаясь. Но магистр уже все понял и кинулся в спальню, приговаривая:

– Ах я, старый болван, оставил тебя наедине с ним! Но где же он?

Кровать, на которой еще несколько секунд назад лежал Филипп, была пуста. А дверь террасы распахнута.

Граф Илья Филиппович, войдя в спальню, произнес недовольным тоном:

– Месье лекарь, вы пытались только что убедить меня, что мой сын при смерти и спасти его нельзя, отказываясь, однако, назвать поразивший его недуг. И тут Филипп вскакивает с кровати и убегает прочь! Разве умирающие так себя ведут?

– Но он уже не умирающий, а превращенный! – ответил в тревоге Альбрехт. – И очень, очень голодный – ведь не ел целых три дня!

Откуда-то со двора раздался истошный вопль. Все кинулись из спальни через террасу во тьму. Всего в паре десятков метров они увидели зловещую картину: Филипп сжимал в своих объятиях дворовую девку.

– Сын мой, только пять минут назад вы кончались, а теперь уже разводите амуры! – воскликнул с напускным негодованием старый граф. И в тот момент Филипп оторвался от горла девушки. Вышедшая из-за туч луна осветила его лицо: губы и подбородок молодого человека были залиты кровью, а из шеи девушки тоже сочилась кровь.

– Господи, спаси и сохрани! – взвизгнул граф.

Филипп отшвырнул жертву и кинулся через двор к лесу.

Альбрехт ван дер Квален подошел к девушке, осмотрел ее и сказал:

– Он не успел причинить ей много вреда. Потому что еще не набрался опыта. Но скоро его наберется! Девушку отнесите в избу, я сейчас ей займусь. Она будет жить.

Граф Залесский, крестясь, спросил дрожащим голосом:

– Месье лекарь, что же это за болезнь такая окаянная?

– Я не могу сказать вам, ваше сиятельство, – ответил ученый.

А дворовые загалдели:

– Батюшка Илья Филиппыч! Молодой граф-то наш... упырь!

* * *

В Зеленые Кочки Альбрехт и Валерия вернулись ранним утром. Они остались на ночь в поместье графа Залесского, ибо ехать ночью по лесу, в котором притаился вампир, да еще, возможно, и не один, магистр счел верхом безумия.

Весть о том, что молодой граф Залесский упырь и едва не загрыз насмерть одну из дворовых девок, уже достигла ушей князя Никиты Дурандеева, и тот встретил их на крыльце своего дворца словами:

– Вот ведь страх! Магистр, что же делать?

Альбрехт мрачно ответил:

– Молодого графа сделали вампиром обосновавшиеся в «гнезде» кровососы. Если их не уничтожить, они скоро превратят в упырей весь уезд. Но поместье графини Агнессы больше похоже на крепость, поэтому надо как можно быстрее изобрести научный способ уничтожении тварей.

Ученый тотчас затворился в лаборатории и запретил беспокоить его.

Валерия была безутешна. Она потеряла Филиппа окончательно, любимый стал вампиром и тем самым злейшим врагом ее отца и ее самой. Такие как Филипп убили ее матушку! Но было ли это поводом разлюбить Филиппа? Даже если бы она и захотела, Валерия не смогла бы: ее сердце принадлежало ему – вампиру!

Последующая неделя прошла тревожно. Дворовые шептались, что в соседних имениях снова гибнут люди и мрет скот. «Упыри!» Вот какое слово слышалось на каждом шагу. Альбрехт отказался ехать с новым карательным рейдом по деревням, заявив, что, пока не уничтожен источник заразы, в этом нет никакого смысла.

– Пусть всем покойникам отрезают головы, это и есть наилучшая профилактика! Потому что даже те из них, что подцепили заразу, из могил уже не подымутся! – крикнул он из-за двери лаборатории.

Ночью седьмого дня Валерия проснулась от того, что в стекло ее спальни ударился камешек. Затем еще один, второй, третий... Девушка, накинув шлафрок и платок, вышла во двор.

Перед ней стоял Филипп. Но в каком он был состоянии! Бледный, исхудалый, со всклокоченными волосами, отросшей бородой, в порванной одежде... Валерия инстинктивно попятилась к двери, но Филипп произнес:

– Валерия, это же я! Да, я стал вампиром, но против своей воли. Да, мне нужна кровь, но я по-прежнему люблю тебя. Я не причиню тебе ничего дурного!

Девушка не знала, может ли она верить его словам. И все же позволила ему приблизиться к себе. Молодой граф прижался лицом к ее рукам и заплакал. Валерия, сама не в состоянии сдержать слезы, поцеловала его в макушку и сказала:

– Бедный мой любимый... Где же ты был все это время?

– Прятался в лесу, – ответил Филипп. – Солнце очень сильно жжет, и днем я залезал под валежник. Я хочу пить... потому что почти ничего не ел... Я не могу нападать на людей... Мне очень жаль, что я попытался высосать кровь из Натальи, нашей дворовой девки. Но мне так хотелось пить! Я нападал на животных в хлеве, но с ними трудно справиться. Да и кровь у них невкусная...

Валерия провела левой рукой по вихрам Филиппа и протянула ему свою правую руку.

– Я не могу! – прошелестел молодой граф. – Валерия, я люблю тебя! Я не могу!

– Я тоже люблю тебя, Филипп, потому и делаю это. Для тебя! – ответила она.

Его укус был нежным. Валерия шумно вздохнула. Филипп припал к ее запястью, поглощая кровь.