Владдух покосился на него бесконечно усталым взглядом:

– Что ж, если ты так считаешь, пойди и спроси свою жену и мать, хотят ли они умереть. И всех прочих, кто остался из нашего народа. А я пока поговорю с Деей. Если же весь народ подтвердит, что готов скорее принять смерть, чем принести одну из нас в жертву, то пусть люди придут к моему шатру. И тогда еще до захода солнца мужчины убьют мечами детей и женщин, а потом заколются сами, чтобы не жить в ожидании еще более страшной участи. Иди.

Ждан, повесив голову, медленно пошел прочь из шатра, в двух шагах от него столкнулся с Деей. Щеки девушки пылали, глаза широко распахнулись от одного только призрака надежды, растрепалась коса цвета пепла. Она схватила его за руку:

– Есть ли новости об Орлике?

– Да, – тихо, печально молвил Ждан, освобождая руку.

Больше он ничего не смог сказать, да и Дея с коротким вскриком уже метнулась вперед, скрылась за цветастым пологом.

Очнулась я на чужой широкой кровати в незнакомой комнате.

Свет был погашен, но за окном совсем светло, разгар дня, не иначе. Я лежала, как мумия, укутанная по шею толстенным одеялом, обложенная подушками, да еще подошвы ног касались чего-то горячего, кажется, грелки.

С трудом освободила руки, ощупала себя – как-то голове было непривычно. О, да на меня еще и шапку напялили по самые брови и горло обмотали шарфом. Пожалуй, местами мне даже было жарко, но внутри все равно таился холод, познабливало и потряхивало. Так что резко вскакивать я не стала, повернулась на бок и внимательно оглядела место, в котором оказалась.

Просторная комната, светлые обои, ничего лишнего – мужская такая обстановочка. Стена напротив кровати полностью занята широченным книжным шкафом, книги громоздятся и на письменном столе у окна, и даже на подоконнике. Светлые шторы раздвинуты, за ними покачиваются мокрые стволы наполовину облетевших деревьев и виден кусок высокого каменного забора, смутно знакомого. Есть еще стул, а на его спинке висит мужской пиджак внушительного размера… стоп, а не с эмблемой ли нашей гимназии?

Я с трудом повернулась на другой бок, чтобы изучить стену у себя за спиной, и громко ахнула. На меня смотрела хохочущая Кимка, снимок метр на метр в узкой металлической рамке.

Мой вопль изумления был услышан: почти сразу рывком распахнулась дверь. На пороге стоял Вилли Мажейкас и внимательно всматривался в мое лицо. Входить, однако, не спешил, то и дело оглядывался на что-то позади него, скрытое от меня стеной комнаты.

– Вил, ты-то откуда тут взялся? – пробормотала я, спешно сдирая с головы дурацкую шапочку. – И где мы вообще?

– Вообще-то мы у меня дома, – с готовностью сообщил одноклассник. – Ты не узнала мою комнату?

– Я же в ней не бывала ни разу. Мы обычно в гостиной сидели, или на кухне, или в саду.

– Да, конечно же. – Он выразительно постучал себе ладонью по лбу. – Ну вот, теперь ты везде побывала.

Я приняла сидячее положение, стараясь восстановить в памяти события прошедшей ночи и заодно понять, не окажутся ли они лишь ночным бредом. А главное – тут-то я как оказалась?!

– Нет, правда, Вил, где ты меня нашел?

– Я летел за вами.

– Значит, ты тоже всадник? – даже не особо удивилась я.

Но Вилли помотал головой:

– Нет. Я из Блишема. Ты что-нибудь слышала о нем?

– Ага, – прошептала я, сжимаясь в комок от резкого приступа озноба. – Инга говорила. Вил, она погибла, Инга, да?

Он замотал головой еще энергичнее, снова посмотрел назад.

– Нет, я успел перехватить ее.

– Точно?

– Точнее не бывает. Она здесь, на диване в гостиной, все еще спит. Я приглядываю за ней, потому что она мечется, боюсь, сорвет с глаз повязку. Погоди-ка.

Он скрылся из моего поля зрения и появился снова примерно через минуту. Я как раз успела немного освоиться с новым поворотом событий. Мажейкас, кто бы мог подумать? И в курсе ли моя подруга? А вдруг она тоже?..

Вилли зашел в комнату, деликатно присел на самый кончик дивана, заодно поправил грелку.

– Вроде успокоилась, я ее покрепче укутал на всякий случай.

– Вилли, а те двое, что были с тобой, они где? А сукры?

Даже в полутьме комнаты было заметно, как болезненная гримаса на миг исказила лицо Вилли.

– Вот те двое как раз были всадниками, моими друзьями. Они погибли. И один из сукров тоже.

– Господи!

– Этим проходом теперь не воспользоваться, кто-то, кто очень не хочет твоего возвращения в Блишем, прикормил возле него Теней. Ребята пожертвовали собой, чтобы мы могли унести ноги, Тени были голодны.

Я зажала рот рукой, от ужаса замутило. Спросила шепотом:

– Но ведь они еще вернутся, всадники? В другой жизни?

– Нет. Смертная Тень – конец пути для всех. Эти ребята знали, на что идут, они пожертвовали собой дважды, первый раз – когда пришли сюда, чтобы помочь мне. Ведь обратно в наш мир им уже не было пути.

– А в чем они должны были тебе помочь?

– Дана, я Искатель, – вглядываясь в мое лицо, весомо произнес Вилли. – В Блишеме почти все парни и девушки проходят через эту организацию, это вроде ваших земных скаутов. Только у нас к этому относятся гораздо серьезнее. Молодежь учится выживать в любых условиях, сражаться, располагать к себе людей и не-людей, быть готовым к опасностям и еще очень многим вещам, которые в нашем спокойном мире, в общем, ни к чему. Но для молодых важна сама возможность проявить себя, узнать, на что ты способен. И те, кто прошел через все испытания, оказался лучшим из лучших, получает возможность отправиться сюда, во Внешний мир, чтобы использовать свои навыки уже всерьез. Полное название организации звучит как «Искатели Деи».

И смолк, ожидая моих вопросов, он ведь не знал, что именно мне уже известно. Я невесело хмыкнула:

– Долго же ты, лучший из лучших, меня искал! Если, конечно, Инга не напутала, что я и есть эта ваша Дея.

– Да, ты Дея, в этом нет ни малейшего сомнения, – сказал как отрезал Вилли. – И нашел я тебя очень быстро, всего через пару месяцев жизни в этом мире. Даже удивительно, что никто не додумался искать здесь, в городе рядом с тем самым переходом, которым когда-то воспользовались будущие всадники… хотя это всего лишь удивительное совпадение…

– А почему раньше ничего не сделал? – непочтительно перебила я. – Наверно, ты должен был сразу меня увести в ваш мир или кого-то проинформировать, уж не знаю.