Наконец Влад увидел, что опасность устранена и он может уйти. Прежде чем выйти из собачьего помещения, он строго предупредил слуг, что, пока суки не родят, у них всегда должны быть мясо и каша в больших количествах, а также много воды. А если он увидит, что возле них не убрали нечистоты – он сильно расстроится. Расстраивать его слуги явно не хотели, потому забегали как муравьи, подбирая каждую крошку вокруг больных собак.

Когда Влад вышел на воздух, было уже темно – он, не отрываясь, просидел у собак несколько часов. Он был опустошен и физически, и морально – его мучила мысль, что по его недосмотру чуть не погибли два доверившихся ему существа. Есть ему не хотелось – только пить, и он опустошил целый кувшин холодного пива, поставленного на столе. На террасе был накрыт ужин, и его соратники тайком глотали слюни – их понятия о субординации не позволили им садиться за стол без хозяина. Лекарь попросил их в дальнейшем обходиться без церемоний, они покивали головами, но видно было, что не особо восприняли его слова. Влад без аппетита сжевал куриную ножку и побрел мыться, сопровождаемый своей тенью Амалией…

Следующие несколько дней Влад не вылезал из академии. Вместе с Макобером он отрабатывал передачу предметов на расстоянии и, надо сказать, уже достиг довольно больших успехов – через три дня занятий он мог довольно уверенно и без излишних внешних эффектов отправить записку через весь город на стол старому магику. Каждый день Влад думал о том, как добиться того, чтобы можно было перемещать людей. Экспериментировать с самим собой ему было страшновато – как-то хотелось еще пожить и посмотреть, что там будет дальше. Да и как он оставит своих соратников. Вдруг он перенесется в другое место в виде трупа – что тогда будет с теми, кто ему доверился?

Он чаще и чаще возвращался к мысли о том, что надо искать добровольца для эксперимента. И вот однажды он решил с утра вместе с Амалией побродить по городу – ему осточертели уже и подземелье-полигон, и Макобер с его бормотанием и разборками с Амалией, и сама академия с таращившими глаза адептами. Да и мелких дел в городе накопились немало: надо было зайти к каретному мастеру, посетить ювелира, сходить к портному, да и просто хотелось поглазеть на столицу, которую он так и не посмотрел как следует – как-то не до того было, заботы, заботы, заботы. Он уже забыл, когда праздно шатался, сидел где-нибудь в увеселительном заведении и бездумно пил пиво с креветками – последний раз это было много-много лет назад… и в другом мире.

Наконец-то они с Амалией могли просто идти по пыльной булыжной мостовой, спускаясь все ниже и ниже к морю, к центру города. Пазин был расположен как бы в углублении, подковой вокруг морского залива. Сзади его прикрывали горы, торчавшие снежными шапками, спереди же лежало зеленое сверкающее море, служившее источником пропитания и торговым путем. До центра идти было недолго – лекарь и его спутница не стали брать лошадей, понадеявшись на свои крепкие ноги.

Влад наслаждался свежим летним утром. Было не жарко, ночной небольшой дождик и ветер с вершин снежных гор охладил воздух до вполне комфортной температуры градусов около двадцати пяти, как прикинул Влад, а потому шагать было легко и приятно. Он не стал с собой брать меч или какое-то иное оружие. Ну во-первых, день-деньской – кто днем будет нападать на прохожих, да еще в центре города? Во-вторых, с ним была Амалия, категорически отказавшаяся расстаться с мечом, – для нее безопасность Влада была выше всего на свете. А в-третьих, Влад сам по себе был сильнейшим оружием. Зачем ему меч, когда он магией и голыми руками мог положить небольшое войско? Он вообще уже давно не испытывал необходимости таскать с собой железку, чтобы защитить свою жизнь, – это осталось в прошлом. Теперь он был полноценный магик со всеми вытекающими из этого последствиями.

«Надо по-быстренькому посетить портного и ювелира, потом уже отправиться к каретнику, – думал Влад. – Впрочем, к каретнику сегодня не хочу – к нему же через весь город тащиться, ну его к черту. Успеется». Так он и порешил: портной, ювелир, кафешка – именно в такой последовательности. Можно было, конечно, кафешку поставить на первое место, но он сомневался, что после посещения этого заведения ему захочется заниматься делами.

Вывеска портного Капильмана выделялась своей гламурностью: на ней была нарисована дама в фантастическом наряде, вся в кружевах и рюшечках, перед которой с восхищенными улыбками склонились в поклонах мужчины в камзолах и при мечах, явные дворяне. Их вытаращенные глаза как будто говорили: такого чуда после явления морского змея мы не видали! Усы их торчали вверх, как пики, намекая о хорошей эрекции данных господ и о мечте продолжить это знакомство в более уединенном месте.

Влад потянул на себя дверь, забормотал колокольчик над головой, и маг погрузился в мир кружев, ленточек, гламура и лоска. Как-то, еще при первой встрече, Влад спросил Капильмана, почему его вывеска рассчитана больше на женщин, чем на мужчин, хотя он шьет отличные мужские камзолы и вообще что угодно? В ответ портной разразился тирадой о том, что мужчины таковы, что им лишь бы прикрыть свой зад тряпкой, а если и поступает заказ на хорошие вещи, так это или срочно понадобилось на бал, или женщины заставили своих мужчин одеться получше, чтобы не выглядеть рядом с ними пугалами. Поэтому главное – заманить сюда женщин, а уж мужчины и сами придут.

– Приветствую вас, господин граф! Зачем пожаловали к старому убогому портному? – Капильман хитро прищурился и воззрился на стоящую позади Амалию, потом подбежал, ощупал ее одеяние, осмотрел, бесцеремонно повертев вправо и влево ошеломленную напором старичка телохранительницу, и заявил:

– Да, да, хорошая работа! Я о костюме. Впрочем, и девушка хороша. Видите, как хороший костюм дополняет качества его носящего? Кто скажет, что Капильман не умеет выполнять запросы клиентов? Кстати, ваши придумки насчет коротких штанишек – вы их назвали трусиками – имеют невероятный успех у дам! У вас нет в запасе еще чего-то подобного? Я готов вам платить с каждой пары по пять процентов! Вы не думали о карьере мастера дамского платья? Это самая лучшая карьера в мире! Ну кто знает графов или баронов, а Капильмана таки знают все! Подумайте, вы сделаете-таки потрясающую карьеру!

Влада не увлекла мысль о карьере на ниве производства женских трусиков, поэтому он остановил поток красноречия мастера:

– Я занес вам остаток платы за выполненный заказ, а также хотел бы заказать еще кое-что для моей телохранительницы и для себя.

– Славно, славно. Спасибо вам!

– За что спасибо-то? Это вам спасибо – сделали хорошие вещи, порадовали нас.

– В наше время, когда вам возвращают деньги, надо всегда говорить спасибо, – захихикал портной. – Таки я мог бы их не увидеть! Ну к делу: рассказывайте, что задумали пошить у старого Капильмана!

Влад около получаса разъяснял и рисовал портному то, что он задумал, тот охал, ахал, восхищался и переспрашивал, впитывая все как губка. Наконец удовлетворенные друг другом, они расстались, и Влад отправился к ювелиру.

Ювелир Бергман, вернее, его магазин, находился подальше, вниз по улице, и дорога к нему не заняла много времени. В лавке ничего не изменилось: те же мордовороты, настороженно следящие за каждым движением входящих, сам ювелир, перекатывающийся толстым ловким колобком по магазину, простенькие изделия из золота и серебра, разложенные по полкам в основном зале. Бергман принял их вполне радушно, видно было, что он рад выгодным гостям. Он потирал пухлые ручки и суетился вокруг именитого посетителя.