В беседе с ним Бонапарт притворился, будто очень напуган неблагоприятными известиями из Франции и предстоящим сражением. Долгоруков попался в расставленные сети. По словам Наполеона, князь говорил с ним, «как с боярином, которого хотят сослать в Сибирь». Вопреки категорическим возражениям Кутузова, Александр I настоял на том, чтобы дать сражение Наполеону. Нелепые распоряжения царя и австрийского генералитета усугубили и без того тяжелое положение союзников. Битва при Аустерлице была проиграна, Австрия должна была искать сепаратного мира с Наполеоном.

Во время войны против Австрии в 1809 г. Шульмейстер, снова действовавший в тылу австрийцев, был арестован и приговорен к расстрелу. Он напоил вином стороживших его солдат, переоделся в австрийский мундир и бежал. Шульмейстер умел отлично гримироваться и изменять до неузнаваемости свою внешность. Он проявлял редкую находчивость. Ему случалось в украденном мундире австрийского генерала присутствовать на военном совете у императора Франца и выбираться в гробу из осажденного города. Одно время Шульмейстер не расставался с коротко остриженной собачкой, на которую он надевал чехол из кудрявой шерсти. Мнимый пудель носил под чехлом важные документы. Деньги, которые получил Шульмейстер от Наполеона, а до этого – от австрийцев, сделали его богатым человеком. Однако еще большее состояние он нажил, беря взятки от военных поставщиков, после того как император назначил его в 1809 г. генеральным комиссаром по снабжению французской армии.

Шульмейстер выполнял еще целый ряд разведывательных поручений Наполеона (даже побывал в Англии), но они не имели большого значения. В последние годы правления Наполеона дальнейшей карьере разведчика помешали интриги второй жены императора – австрийской принцессы Марии-Луизы и ее окружения, ненавидевших Шульмейстера за его роль в разгроме Австрии в 1805 г.

Тем не менее Шульмейстер остался верным Наполеону, участвовал в подготовке Ста дней и после окончательного поражения императора в битве при Ватерлоо был отдан под суд. Он был приговорен к уплате огромного штрафа, равного трем четвертям его состояния. Оставшуюся часть Шульмейстер потерял в спекуляциях на бирже. Он прожил еще сорок лет. В виде милостыни Шульмейстеру разрешили заняться в маленькой лавке в Страсберге продажей табака, являвшейся государственной монополией.

Не следует представлять себе французскую разведку и контрразведку при Наполеоне как нечто единое и целиком действующее в интересах императора. До 1810 г., с коротким перерывом, пост министра полиции занимал пресловутый Жозеф Фуше. Священник до революции, потом конституционный монархист, «ультрареволюционер» в эпоху якобинской диктатуры, один из главных организаторов переворота 9 термидора, министр полиции при Директории, которую он предал генералу Бонапарту, – этот ловкий политический хамелеон и профессиональный предатель был в то же время самой лучшей полицейской ищейкой, которую мог найти себе император.

Фуше понял, что лучше угроз и физических пыток нередко действует подрыв морального состояния, психологическая пытка, взятие измором попавших в его руки агентов неприятеля. Подручным Фуше удавалось выведывать все нужные сведения под маской дружеского участия и только потом отправлять уже до предела «выжатую» жертву на гильотину.

Фуше был нужен Наполеону, но тот никогда не доверял своему министру полиции. Хозяин отлично знал, что слуга готов на любую измену, когда сочтет ее выгодной для себя. Поэтому личные шпионы императора не спускали глаз с его верного министра полиции, а тот в свою очередь прилагал все усилия, чтобы выявить соглядатаев своего государя. Ближайшими помощниками Фуше являлись генеральный инспектор полиции Реаль и начальник отдела общественной безопасности секретной полиции Демаре.

Фуше, никогда не желавший сжигать за собой всех мостов, вел хитроумную линию в отношении роялистов. Во Франции его полиция немало их отправила на эшафот. Но с роялистами, обретавшимися в безопасности на английской почве, у министра полиции был совсем другой разговор. Его агенты не раз пересекали Ла-Манш и нашептывали различным эмигрантам-роялистам, что Фуше, оказывается, в глубине души всегда остается на стороне «законного короля» Людовика XVIII. В Лондоне приманку Фуше жадно заглотнул Фош-Борель, известный нам по делу Пишегрю.

Скрытые «роялистские симпатии» наполеоновского министра стали предметом разговоров среди ближайшего окружения короля эмигрантов. Фуше приходилось учитывать, что его маневры не могут долгое время оставаться скрытыми от шпионов Наполеона. Поэтому министр полиции в частых верноподданнических докладах Наполеону подробно излагал свою интригу, объясняя, что ведет ее в интересах службы. Он-де хочет разложить изнутри эмигрантский лагерь и заманить некоторых, особо опасных, людей во Францию. Действительно, несколько роялистов, тайно пробравшихся во Францию прежде всего для того, чтобы установить связь с Фуше, были арестованы и казнены по приказу Наполеона как английские шпионы (в их числе и племянник Фош-Бореля, Шарль Витель, приехавший с письмом к министру полиции).

Наполеон, который мало кого уважал, не мог скрыть своего удивления ловкости «цареубийцы» – Фуше голосовал в Конвенте за казнь Людовика XVI, – сумевшего убедить эмигрантов, что именно он является надеждой роялистской партии. Сношения Фуше с эмигрантами казались императору весьма подозрительными. Он решил не довольствоваться провокаторами, которых засылал Фуше, а направить в Лондон своих, так сказать, личных шпионов с целью разузнать, каковы действительные связи министра полиции с роялистами.

В 1807 г. с Фош-Борелем вступил в тесный контакт некий Перле, выражавший громко свою преданность Бурбонам. Это был шпион, подосланный к роялистскому шпиону префектом парижской полиции Дюбуа. Чтобы завоевать доверие роялистов, Перле передал им список политических заключенных, содержащихся в парижской тюрьме Темпль. Перле уверял Фош-Бореля, что во Франции действует секретный роялистский комитет, который вскоре свергнет Наполеона и создаст временное правительство, а оно призовет обратно во Францию Людовика XVIII.

Перле привел в восторг роялистов в Лондоне, от них он ездил с поручениями к эмигрантам в Берлин и обо всем подробно доносил в Париж. В числе членов секретного комитета был упомянут и Фуше. Поскольку невозможно было оставить Фуше в неизвестности относительно поездки Перле в Лондон, министру полиции разъяснили, что цель этого путешествия – заманить во Францию Фош-Бореля. Министр бурно протестовал против организации подобной западни, ссылаясь при этом на гуманные соображения. Подобные доводы в устах человека, пролившего море крови часто ни в чем не повинных людей, были для Наполеона доказательством нечистой совести Фуше, опасавшегося разоблачений, которые сделал бы Фош-Борель в случае ареста.

Наполеон решил скомпрометировать Фуше в глазах эмигрантов. Поэтому Перле неожиданно получил новое задание – доказать роялистам, что им нечего рассчитывать на содействие министра полиции. Таким путем Наполеон пытался побудить роялистов отказаться от попыток установить связи с Фуше. Однако постепенно Фуше сумел усыпить подозрения Наполеона. Полиция Фуше как раз в это время разгромила английскую шпионскую сеть во Франции и арестовала одного из главных агентов Лондона и роялистов, Прижана, о чем читателю уже известно.