нелепо было ожидать подобной реакции от него. Ведь, скорее всего, для Марата это тоже была по сути сделка, единственным выходом из создавшейся ситуации. Романтикой здесь и не пахло. В этом случае возможно их ощущения от происходящего совпадали. Только вот разница все же была. Марат, идя на этот шаг, делал осознанный выбор, иначе бы просто не предложил ничего подобного Александре, чего совсем нельзя было сказать про нее.

Поднявшись и подойдя к окну, он закурил. Одна рука при этом, оттеснив полу пиджака, оказалась в кармане брюк. Александра неизвестно отчего подумала, что он удивлён. Хотя возможно просто показалось. Ахметов как никто умел держать эмоции в узде и скрывать свои мысли, чего правда про него никак нельзя было сказать еще несколько лет назад, тогда он был более нетерпим. Она это хорошо помнила… Александра невольно встряхнула головой, отгоняя непрошеные мысли. В данный момент эти воспоминания были ни к чему. Там, в спальне, когда она сидела на полу со щенком на руках, Марат был прав, говоря, что для нее же будет лучше скорее все забыть. С этим не поспоришь. Только вот ему то легко говорить…

Не сразу, но он все же спросил:

- Почему ты передумала?

Ответить на это было трудно. Она почти с завистью посмотрела на сигарету в его руке. Сейчас бы она ей очень пригодилась, поскольку нервы вдруг разыгрались не на шутку. А ведь шла Александра сюда совсем с другим настроением, можно сказать, с боевым. Однако постепенно немного сникла, от того, что на деле не так просто все оказалось. Что говорить, нелегко ей было… Для ответа понадобилось некоторое время. Но потом она все же произнесла, слегка пожав плечами:

- А у меня есть выбор? - Она старалась говорить небрежно, но, дрогнувший голос, выдавал ее с головой, да и напряжение, на самом деле, никуда не ушло. Но разве могло быть иначе. Вряд ли когда-нибудь в присутствии Ахметова она научится до конца расслабляться. К тому же, это было важное решение, которое навсегда изменит её жизнь, и последствия которого могут быть ох как непредсказуемы. И от этого “навсегда” веяло безнадегой.

Ахметов, не ответив ей, спросил в свою очередь:

- Разве я давил на тебя?

Вопрос заставил ее усмехнуться.

- Нет, ты вёл себя как джентльмен. - Невольной издевки в её словах не заметить было трудно. Александра после его вопроса только окончательно уверовалась в том, что с Маратом бесполезно вести дискуссии, он видит только то, что хочет видеть. Но в то же время, от того, чтобы выговориться, не удержалась.

- Ну, хорошо, раз тебе непременно надо это услышать, хотя уверена, изображая непонимание, ты явно лукавишь. Все ты прекрасно понимаешь… Допустим, я не соглашусь. Живём дальше, как жили. И, к примеру, у меня кто-то в жизни появился. Как бы это поделикатнее выразиться, - она сделала вид, что замешкалась, подбирая слова. - Ну, пусть будет ухажер. Ведь может такое быть или ты считаешь меня недостаточно привлекательной, чтобы мужчины обращали на меня внимание? - бросила она насмешливо. Хотя особо весело в данный момент Александре не было. Она говорила правду, а это всегда нелегко. В монастырь она пока уходить не собиралась.

Ахметов посмотрел на неё серьёзно, ей даже как то не по себе стало от его пристального, внимательного, можно сказать, со значением, взгляда.

- Ты очень привлекательна, - сказал он уверенно. В его глазах, напротив, не было и капли насмешки.

Она же благоразумно решила, что не стоит акцентировать на его комплименте внимание. Кто знает, что им двигало, когда он его произносил. Поди разберись, что вообще в его голове творится. Поэтому она просто продолжила:

- И, что ты предлагаешь в этом случае делать? Прямо сказать своему избраннику, извини, мол, дорогой, но нам предстоит жить втроём? Вот уж представляю, как он обрадуется. - Александра не удержалась от злого смешка. Филатова она при этом упоминать не стала, ни к чему. Хотя, что говорить, это было бы наглядным примером. Но, ни его самого, ни их взаимоотношения, она с Ахметовым обсуждать точно не собиралась. Его это никак не касалось.

- Как видишь, - Александра слегка развела руками, - ситуация для меня тупиковая. Ты сделал все, чтобы я в ней оказалась. Так что, пораскинув мозгами, я пришла к выводу, хотя, что скрывать, без особой радости, как ты понимаешь, деваться мне и впрямь некуда. Да и что касается Максима, тут ты прав, вынуждена согласиться. Ему нужна нормальная полноценная семья, а не этот цирк, в котором мы живём.

Ахметов на её слова только задумчиво качнул головой, словно соглашаюсь, и чуть прищурив глаза, сделал очередную затяжку.

- Надеюсь, это обдуманное решение? Ты уверена? - Наконец спросил он в лоб. И для Александры стало очевидно, что для него это тоже серьёзный шаг, а не детские забавы или желание ей досадить. И скрывать то, что на самом деле было у неё за душой в данный момент, она не стала. Данная тема была слишком серьезной и ни в коем случае не являлась поводом для игры. Покачав головой, Александра с грустью и даже какой-то тоской в голосе произнесла:

- Совсем нет. Не уверена. - А про себя подумала, разве можно быть наверняка уверенной в том, что выйдя замуж за нелюбимого человека, потом не пожалеешь. Нет, конечно. Странно, вообще, об этом спрашивать. Такие вещи не просчитаешь наперёд. Это просто невозможно. Но в данный момент другого решения она действительно не видела. Разве что искренне надеялась, что жизнь с Ахметовым не станет для нее невыносимой, такой, что хоть в петлю. Она и правда на это очень рассчитывала. Немного успокаивала мысль, что, как говорится, ни для кого не секрет, многие так живут. И ничего… Тем более, они с Маратом и так жили под одной крышей, практически как муж и жена. Ну, почти… Однако, вот как раз про это “почти” думать сейчас совсем не хотелось.

Несмотря на её откровенный ответ и явную нерешительность в голосе, Марат неизвестно отчего все же произнес:

- Хорошо. - Снова кивок, но на этот раз очень уверенный. Видно то, что Александра не стала увиливать и сказала правду, его вполне удовлетворило, а возможно просто решил, что с ее сомнениями они потом разберутся. Совершенно очевидно, копаться и дальше в её мотивах он не собирался. Ахметов резким движением затушил сигарету в пепельница и вновь уселся за стол.

Казалось,