деловых поездках. Казалось, никогда не находил времени на маму и меня. Это она прилагала усилия, подталкивала сходить к нему на работу, чтобы провести с ним время. Я никогда не чувствовал от него любви, понимаешь? Казалось, ему абсолютно плевать, что со мной происходит, и плевать на хоккей. Он был отстраненным, равнодушным и невероятно токсичным. Его убежденность в том, что из-за его денег все обязаны ему кланяться, доводила меня до белого каления, но ради мамы я ничего не говорил. Он был ее Эриком, парнем, в которого она влюбилась много лет назад… ее мужем. Отцом ее ребенка. – Я замолкаю. В груди зарождается гнев, потому что потускневшие образы становятся все отчетливее. – Пока он…

– Он изменял твоей маме? – Ава застает меня своим вопросом врасплох, однако я просто киваю, благодарный, что не придется произносить этого вслух. Она ничего не говорит, и все же я чувствую, как дрожат ее пальцы. Ава всегда приходит к верным выводам, и у меня не остается сомнений в том, что она уже все поняла. – Почему ты ей не рассказал?

– Потому что был идиотом. Чуть больше года назад я вернулся домой на каникулы, так как решил проведать отца, и услышал один разговор. По всей видимости, он обрюхатил свою секретаршу, юную девицу, работавшую на него три года. Она в тот день находилась у него в кабинете, сидела на столе. Он прижимал руку в ее растущему животу. Идиллическая картина, вот только не такого поступка ты ждешь от своего отца. – Я сглатываю ком в горле, и моя челюсть напрягается. – Он увидел меня, но даже бровью не повел. Никак не отреагировал. Словно я не выяснил в ту минуту, что мой отец изменщик. Лжец. На его лице не было и следа стыда. Я выбежал из его кабинета, но он не попытался меня остановить. Просто остался там. С ней.

– И что ты сделал?

– Поехал домой. Мама сразу заметила, в каком я состоянии. Я не мог смотреть ей в глаза. Меня поглотил стыд и осознание собственной глупости. Все эти годы Хелен работала на моего отца, и я шутил, что не представляю, как это ему удается держать свой член в штанах. Оказалось, никак, а я этого не понял.

– Почему ты это скрывал? – спрашивает Ава снова, и уже громче. – Если ты так сильно любил свою маму…

– Она жила идеальной жизнью, Ава. Ее муж – успешный бизнесмен, сын – восходящая звезда хоккейной команды в колледже. Она была счастлива, и он убедил меня, что правда ее уничтожит. Он вернулся домой через двадцать минут после меня и ворвался в мою комнату. Прочитав мне длинную лекцию, он сказал, что несколько месяцев назад совершил ошибку, и Хелен забеременела. Он уверил меня, что будет ей помогать лишь потому, что она носит его ребенка, и я согласился молчать. При одном условии… ему нужно уволить Хелен. Он пообещал это сделать, и я ему поверил. После, когда мама зашла проверить меня, я соврал о своем настроении. Скормил ей какую-то чушь о проблемах с учебой. Она, чтобы подбодрить меня, принесла M&M's… мои любимые… и я соврал ей прямо в лицо.

– И как она выяснила?

– Он уволил Хелен, но не перестал с ней видеться. Год назад мама ехала в галерею и по пути увидела, как папа толкал коляску, а секретарша шла рядом. Она все поняла, и у нее случился нервный срыв. – Из моих глаз брызгают слезы, и я пытаюсь выравнять дыхание. – Она позвонила мне, но я был на тренировке и пропустил звонок. Она не знала, куда податься, а в этот момент весь ее мир разваливался на части. Она ехала куда глаза глядят, наверняка плакала, и, уверен, почти не видела дороги, когда машина на полной скорости врезалась в ограждение моста и полетела в реку.

Ава резко прижимает ладонь ко рту, в уголках ее глаз сверкают слезы.

– Это был мой папа, да? Это он ее нашел? Помню, я что-то об этом слышала, но он говорил расплывчато. Не поделился всей правдой, потому что понимал, что я закачу истерику, если узнаю, что он рисковал своей жизнью, бросившись на помочь без оборудования и без поддержки своей команды. Кажется, я услышала, как он с кем-то обсуждал этот случай. Иначе он бы ни за что не рассказал.

– Да, он спас мою маму. Даже отвез ее в больницу, где и встретил меня. Если бы не твой папа, мама умерла бы, а моя жизнь пошла бы под откос. Не уверен, что смог бы прийти в себя. Он подарил мне надежду, и я хватаюсь за нее даже в самое темные и депрессивные дни. Даже когда жизнь складывалась дерьмово, у меня оставалась надежда. Мне хотелось верить, что все наладится, и наконец так и произошло.

– Колт… – тихо произносит Ава, пока по ее щекам струятся слезы. Ее глаза темнеют, их изумрудный цвет обретает более глубокий оттенок, и я, очарованный ею, неспособен отвести взгляд.

Я останавливаю машину на обочине, отстегиваю ее ремень безопасности и притягиваю к себе на колени. Мне необходима ее теплота и близость. Хочется впитать ее запах и раствориться к ней. Она нужна мне больше, чем считает.

Ава обвивает руки вокруг моей шеи и льнет к моей груди. Снова и снова шепчет мое имя, массажируя мои плечи, возвращая мне утраченный покой. Я готов поделиться с ней тем, что скрывал ото всех, от друзей, в том числе и от Клэя. Поделиться состоянием моей мамы.

– Ее сердце остановилось во время операции, но докторам удалось его запустить. Они с осторожностью сообщали какие-то прогнозы, но в итоге все пришли ко мнению, что с ней все будет хорошо. Ей было сорок четыре, и какое-то время казалось, что все нормально. Для моего отца не существовало слишком высокой цены, и он потратил уйму денег на врачей и физиотерапевтов. Она шла на поправку, и даже создавалось впечатление, что она его прощает. Пока однажды я не осознал, что она не помнит того, что я рассказывал. Она не помнила, чем занималась. Она стала беспокойной и взволнованной, ее ставила в тупик собственная реакция на многое. Я несколько раз подходил к отцу, делился тревогами, но каждый раз слышал, что я все придумал. Вот только это не так, ведь вскоре у нее начались апатия и депрессия. Мама утратила интерес ко всему в своей жизни, в том числе ко мне. Она превратилась в оболочку, существующую на грани между реальностью