А ведь эта подготовка напоминает нечто возвышенно-кинематографическое, подумал Гордеев, приглядываясь к окружающему. Что-то похожее на обмен шпионами в «Мертвом сезоне». Хотя чего общего?..

Все было уже продумано. В ближайшие дни Андрей и все семейство Поспеловских будут находиться под неусыпной охраной «Глории», а как только Репин получит свой документ, о чем пообещал позаботиться Вячеслав Иванович Грязнов, Лидия вместе с ним и ребенком тайно отбывает… в Домбай. На месяц, не меньше.

Причин тому было много, и все важные. Во-первых, это далеко, и никому в голову не придет искать человека практически на курорте. Во-вторых, у Турецкого, как всегда, нашелся какой-то приятель, который там, на лыжном курорте, чем-то командует и уже проникся ответственностью, пообещав, что все у него будет в лучшем виде. Надо ж было завершать дело Носовых, и какие-нибудь нелепые случайности со здоровьем главного свидетеля могли бы этому помешать. И, наконец, третье. Ну ведь кто-то же в конечном счете должен ощутить воздух возрожденного Домбая?! Вот и пусть. Как там говорится? Пусть выиграет сильнейший? Не совсем точно. Сильнейшие должны быть тут. Чтобы, как это ни наивно звучит, выиграл более слабый…

Наверное, такова железная логика действительно сильных.

Он впервые за длительное время почувствовал наконец облегчение. Только что был у консула, имел с ним доброжелательную и довольно продолжительную, полную взаимных интересов беседу. И расстались как истые джентльмены, уверенные, что заключили удачную сделку.

Господин Носов собирался выехать на непродолжительное время в Лондон, чтобы со своими партнерами по бизнесу открыть на островах филиал хорошо известного в России и абсолютно не нуждающегося в дополнительных рекомендациях концерна «Феникс». Господин консул слышал о нем. Путь к подлинной глобализации лежит исключительно через личные контакты, причем на высших уровнях отраслей. Это понимали оба собеседника. Кстати, родственникам консула были вовсе не чужды интересы строительного бизнеса вообще и в России – в частности. Носов знал, оказывается, об этом. Чем в свою очередь господин консул был приятно удивлен. Новое знакомство сулило большие перспективы. Для закрепления договоренностей недоставало лишь некоторых формальностей, которые, впрочем, собеседники собирались решить уже не позднее завтрашнего дня.

Настроение у Ильи Андреевича после уверенной и спокойной беседы было поистине радужным. Все-таки молодцы эти британцы! Умеют и понять, и себя правильно подать…

Выйдя из подъезда на Софийскую набережную, Носов взглянул на свой темно-синий представительский «мерседес», легонько кивнул Витьку, который сразу выпрямился, едва заметил хозяина, и, постукивая шикарной тростью, перешел через проезжую часть к парапету набережной.

Над Кремлем было прозрачное синее небо. Скоро весна. А там… там наверняка время туманов и дождей. Ну и пусть… Как это слышал когда-то? Кажется, от этого Витька и слыхал – анекдот, конечно, грубоватый, зато справедливый. Для того, кто понимает… Илюша Муромец, стало быть, хочет из пещеры Змея Горыныча достать. А тот не хочет выходить на честный бой. Злится Илюша и орет: «Ах ты, пидор поганый, выходи, трус, твою мать!» А Змей полеживает себе в пещере персональной и сам себе говорит: «И пусть трус, и пидор поганый – тоже, зато живой!» Вот она правда-то…

Кто-то вскрикнул сзади. Носов нехотя обернулся и онемел. Двое мужичков в пятнистой форме укладывали носом на капот темно-синего «мерса» его богатыря Витька! А тот лишь извивался в их-то ручонках!

– Илья Андреевич Носов? – учтиво осведомился высокий и светловолосый мужчина в легкой куртке и почему-то без головного убора.

– Да?.. – растерянно произнес Носов.

– Турецкий. Следователь Генеральной прокуратуры. Прошу вас пройти вон в ту машинку, – он указал на «Волгу» с синей мигалкой на крыше.

– По… почему? По какому праву? – Носов стал багроветь от возмущения.

– Мы сейчас проедем в Генеральную прокуратуру, где вам придется ответить мне на ряд интересующих следствие вопросов. А потом мы решим, что будет дальше. Пожалуйста, не оказывайте сопротивления, потому что иначе я прикажу надеть вам… наручники. Или браслеты. Как вы говорите, хрен редьки не слаще? Прошу, пройдемте.

В это время со стороны Болотной площади вылетел бело-синий «форд» и остановился почти рядом. Из него, кряхтя, выбрался милицейский генерал, и Носов узнал Грязнова.

– Я опоздал? – сморщился Грязнов.

– В самый раз, Вячеслав. Можем поехать и на твоем транспорте. С почетным эскортом, так сказать. Не возражаешь? Тогда прошу вас, Илья Андреевич, давайте уж прокатимся с шиком. Не каждый день сам Грязнов предоставляет свою машину! Шик! Кто оценит? – И махнул рукой своим: – В Генеральную!

В салоне он уселся рядом с Носовым, но на него не смотрел, а разговаривал с Грязновым – о своих каких-то проблемах. Носов, потрясенный происшедшим, не прислушивался. Но вдруг слух его как бы задело слово «Грузия».

– Так я не понял, – говорил Грязнов, – Костя предлагает нам полететь вместе, что ли? Ну ты – понятно. А я в качестве чего?

– Кого – Слава! – засмеялся Турецкий. – А для твоей уничижительной интонации у нас будет вон его отпрыск! – Он небрежно кивнул в сторону Ильи Андреевича. – Значит, скоро ожидайте, Барин, да? – так вас холуи бабушкинские кличут? Днями привезем мы вам с Вячеславом Ивановичем вашего сынка Гришу! Разрешили экстрадицию.

– Вам еще надо доказать… – не нашел ничего лучшего Носов.

– Мы постараемся, – пообещал Турецкий.

– Хм… Знаю я эти ваши штучки… Вы будете себе стараться, как говорил старый еврей в Одессе, я буду пока сидеть… А я, между прочим, поставил себе задачу сохранить здоровье до девяноста!

– Не гарантирую. – Турецкий покачал головой. – Но задачу мою, если на то пошло, мы таки выполним. Как успешно выполнил и свою адвокат Гордеев, добившись освобождения нашего главного свидетеля, несмотря ни на какие ваши интриги. А уже тот в свою очередь пообещал лично мне больше не щадить вас, Илья Андреевич…

Носов неопределенно развел руками, словно подчиняясь судьбе.

– И он, и все остальные, некогда близкие вам, на чье покорное молчание вы всегда рассчитывали. Страх ведь в конце концов проходит – и наступает момент истины. Могу только повторить: все приходит к своему завершению…

– Невелико утешение… – буркнул себе под нос Илья Андреевич. Но вдруг глаза его вспыхнули: – А что, значит, адвокат Гордеев уже свободен?

– Вы что?! – изумленно и в упор уставился на него обернувшийся Грязнов. – Всерьез?!

– А в нашей с вами стране, генерал, законы писаны для всех одинаково! – возразил уже окрепшим голосом Носов. – И уж во всяком случае гонорар себе Юрий Петрович может назвать… любой. Так и передайте.

Грязнов с Турецким переглянулись и… захохотали. Взахлеб. До истерики…

– А-аб-сурд!.. – наконец с трудом смог выдавить из себя Турецкий.