А значит, придется идти в логово врага. Если у Эленда получится выбраться оттуда живым, это сильно поднимет моральный дух города. Кроме того, укрепит уверенность Хэма и остальной команды в Эленде. Никто бы не задавал вопросов, соберись на подобные переговоры Кельсер: никто бы не сомневался, что он не только вернется, но еще и обязательно убедит Страффа сдаться.

«Я просто обязана сделать так, чтобы Эленд вернулся, – натягивая платье, думала Вин. – Пусть Страфф сколько угодно демонстрирует свою силу – главное, чтобы его действия направляли мы».

Кивнув самой себе, она разгладила складки, затем вышла из-за ширмы и посмотрелась в зеркало. Портной явно стремился сохранить традиционный фасон, однако платье не расширялось книзу, а было прямым. Вырез был низкий, рукава, хоть и узкие, зато с широкими свободными манжетами. Но самое поразительное – корсет сгибался вслед за телом, позволяя двигаться в любом направлении.

Вин потянулась, подпрыгнула, повернулась. Платье было легким и не сковывало движений. Конечно, любую юбку трудно назвать идеальной для драки, но эта казалась несравнимо удобнее тех громоздких сооружений, которые Вин надевала на балы год назад.

– Ну? – спросила она, закружившись.

– Что? – не понял кандра.

– Что скажешь?

Ор-Сьер склонил голову набок:

– Почему вы меня спрашиваете?

– Потому что твое мнение мне небезразлично.

– Платье очень красивое, госпожа. Хотя, если честно, я всегда считал одежду немного смешной. Вся эта ткань и цвет – это же так непрактично.

– Да, я знаю. – Вин прихватила прядь волос сапфировой заколкой. – Но… хм, я забыла, как хорошо становится, когда все это надеваешь.

– Боюсь, мотивы происходящего ускользают от моего понимания, госпожа.

– Это потому, что ты мужчина.

– Вообще-то, я кандра.

– Но ты кандра мужского пола.

– Как вы догадались? – удивился Ор-Сьер. – Наш облик непостоянен – не так-то легко определить пол у моего народа.

– Почувствовала.

Вин пристально посмотрела на кандру и вернулась к шкатулке с драгоценностями. Их было немного, хотя в свое время друзья снабдили Валетт достойным набором украшений. Однако почти все она отдала Эленду на поддержку различных проектов. Сохранила лишь свои любимые – будто знала, что когда-нибудь пригодятся.

«Я просто надену их еще раз. Это ничего не значит».

Вин защелкнула сапфировый браслет. Как и заколки, он был не из металла: драгоценные камни крепились на основе из твердого дерева, которая закрывалась с помощью деревянной застежки. Таким образом, из металлов на теле остаются монеты, флакон и единственная серьга. Кельсер посоветовал сохранить ее для алломантического толчка в случае крайней необходимости.

– Госпожа. – Ор-Сьер сунул лапу под кровать, ухватил своими удивительно ловкими пальцами какой-то лист бумаги и протянул Вин. – Это выпало из коробки, когда вы ее открывали.

Леди Наследница,

я сделал лиф и корсет очень тугими для устойчивости, а юбки скроил так, чтобы Вы в них не запутались, если придется прыгать. В каждой манжете есть прорези для флаконов с металлами; также имеются складки на ткани, скрывающие кинжалы, прикрепленные к предплечьям. Надеюсь, Вы сочтете изменения приемлемыми.

Фелдью, портной

Вин посмотрела на манжеты. Действительно, очень широкие и плотные – в них можно многое спрятать. А рукава прилегали только до локтя – ниже они были гораздо свободнее, и она уже видела, где можно закрепить кинжалы.

– Похоже, ему уже приходилось шить платья для рожденных туманом, – заметил Ор-Сьер.

– Видимо, да, – согласилась Вин.

Она подошла к зеркалу, чтобы сделать макияж, но обнаружила, что ее косметические принадлежности высохли.

«Кажется, этим я тоже давно не занималась…»

– В котором часу отправляемся, госпожа? – спросил Ор-Сьер.

Вин помедлила.

– Вообще-то, я не собиралась тебя брать. Я все еще надеюсь сохранить тебя в тайне. Думаю, это будет очень подозрительно – взять собаку в такое путешествие?

– О, разумеется, – после недолгой заминки подтвердил Ор-Сьер. – Тогда удачи вам, госпожа.

Вин почувствовала укол разочарования – она ждала, что кандра будет возражать. Впрочем… Почему она решила его в чем-то винить? Это ведь именно он четко выделил все опасности похода в лагерь.

Ор-Сьер лег, положив голову на передние лапы, и стал смотреть, как она наносит макияж.

* * *

– Но, Эл, – возмущался Хэм, – ты должен хотя бы позволить нам отправить тебя туда в твоей собственной карете.

Одергивая перед зеркалом мундир, Эленд покачал головой:

– Тогда уж и кучера.

– Точно, – обрадовался Хэм. – Им буду я.

– Один человек не сыграет роли. Но чем меньше людей я возьму с собой, тем меньше нам с Вин придется волноваться.

– Эл, я… – начал было громила, но Эленд положил руку ему на плечо:

– Я ценю твою заботу, Хэм. Но я не могу так поступить. Если и есть в этом мире человек, которым я могу управлять, то это мой отец. Я выберусь из этой передряги, а он будет думать, что город у него в кармане.

– Ладно, – со вздохом согласился Хэм.

– И еще, – нерешительно добавил Эленд.

– Да?

– Ты не мог бы называть меня Эленд, а не просто Эл?

– Думаю, это будет нетрудно, – усмехнулся Хэм.

Эленд благодарно улыбнулся.

«Тиндвил не этого хотела, но для начала сойдет. О „вашем величестве“ я подумаю потом».

В этот момент дверь открылась, и вошел Доксон.

– Эленд, – он протянул лист бумаги, – это прислали только что.

– От Ассамблеи?

Доксон кивнул:

– Они возмущены, что короля не будет на совещании сегодня вечером.

– Что ж, я не могу отменить встречу со Страффом только потому, что они перенесли совещание на день раньше. Передай, что я постараюсь попасть к ним, когда вернусь.

Доксон снова кивнул и сразу же повернулся, заслышав какой-то шелестящий звук. Затем со странным выражением лица отступил в сторону, и в комнату вошла Вин.

На ней было платье – потрясающей красоты синее платье, элегантнее обычных придворных нарядов. В черных волосах сверкали сапфировые заколки, и она казалась… другой. Более женственной или, скорее, более уверенной в своей женственности.

«Как сильно она изменилась с нашей первой встречи», – с улыбкой подумал Эленд.

Прошло почти два года. Тогда Вин была совсем юной, хотя и обладала опытом зрелого человека. Теперь она стала женщиной – очень опасной женщиной, которая все же смотрела на него слегка неуверенными, беззащитными глазами.