— Ну, здравствуй…

Я оглянулась на голос и изобразила изумление. Хотя изумиться было чему. Жорж походил на грешника из преисподней: немыслимый лохматый балахон и лицо, как у почетного трубочиста. Неудивительно, что я едва не хлопнулась в обморок, когда он начал подниматься с земли. Но все это были сущие пустяки по сравнению с жарким блеском его глаз. Небольшая заварушка среди могил и покосившихся крестов изрядно повысила уровень адреналина, растопив ледяную скуку глаз и разогрев холодную кровь.

— Перепугалась? — задорно осведомился новый персонаж нашей пьесы, легко перемахнув через ограду. Он окинул поверженного противника быстрым взором и снова повернулся ко мне: — Как сама? Ничего? Ну-ка, что тут? О-о-о! — протянул, увидев браслеты. — Да у нас все по-взрослому!

— Здравствуйте, — всхлипнула я, дергая прикованной рукой. — Вот, не могу снять…

По моему разумению, после этого сам бог велел ему отыскать в карманах Шаха ключ и меня освободить. Но у Жоржа с господом были свои дела, поэтому, устало крякнув, он уселся на ближайший могильный холмик и стянул через голову перепачканный балахон. Не вставая с места, накинул его на Шаха:

— Пусть земля ему будет пухом!

Я так и не поняла, шутил он или издевался.

— Как вы здесь оказались?

Жорж поморщился:

— Мне казалось, мы давно перешли на «ты».

Я скептически хмыкнула:

— Извини, позабыла… Хотя смысл вопроса это не меняет.

— А у тебя претензии какие-нибудь? Я зря торопился?

— Нет… — пожала я плечами, — как раз вовремя. Одного не могу понять — зачем было нас сдавать? Ведь он их убил… Ты знаешь?

Глядя куда-то за верхушки деревьев, Жорж вытянул из кармана портсигар, закурил и только потом кивнул.

— Тогда зачем? — не смогла удержаться я, хотя и видела, что пора остановиться.

— Ты что-то путаешь… — сухо отрезал Жорж. Я поняла, что он взбешен, но по какой-то еще непонятной причине сдерживается. — А что вы здесь в такое время потеряли?

— Не знаю! — моргнула я честнейшими глазами. — Да у него, кажется, не все с головой было в порядке. Синяков мне почем зря наставил…

Но сей душещипательный факт моего спасителя не разжалобил. Время шло, он сидел и курил, а я все так же топталась возле оградки. Происходящее наводило на размышления.

— У него там, в кармане, должен быть ключ… — деликатно кашлянув, решилась я. — Мне не дотянуться… Достань, пожалуйста.

— Зачем?

— Что?

— Ключ зачем?

Я не нашлась, что ответить, и безмерно огорчилась. Но Жорж все-таки встал, подошел к Шаху и, присев на корточки, нехотя похлопал того по карманам.

— Нету… — безразлично пожав плечами, он подобрал пистолет Шаха и снова уселся на могилку.

— Как нету? — изумилась я, но это мало помогло.

Жорж докурил сигарету, безо всякого перехода задрал полу куртки и вытащил из-за пояса пистолет. Я наблюдала за ним, и все это прошло передо мной, словно в замедленном кино… Левая рука приподнимает полу… Правая совершает плавный полукруг, словно собирается с кем-то поздороваться… Пальцы привычным движением охватывают рукоятку, будто обнимают любимую… Тускло отблескивает темный металл…

Взревев от бессилия и отчаяния, я кинулась в сторону, сколько позволяли наручники, и выхватила левой рукой пистолет.

— Не смей! — задыхаясь, заорала я. Рука тряслась, я едва ли попала бы в слона с двух метров, но все же хотелось, чтобы у меня был шанс. — Я выстрелю!

Но я опоздала. Жорж уже взвился с холма, и черное дуло пистолета безжалостно уставилось мне в лицо. В такие мгновения происходящее не кажется реальностью. Кажется, что время останавливается, застывая прозрачным густым клеем, глохнут все звуки, кроме далекого колокольчика, высоко и тонко пульсирующего в висках. Смерть нежно дохнула в лицо, остужая пылающие щеки…

И вдруг случилось невозможное. Жорж раскинул руки в стороны и, оттолкнувшись от могильной насыпи, проскользил на коленях по мокрой траве до самой ограды. Он замер, чуть откинувшись назад, и дуло моего пистолета оказалось в завораживающей близости от его лба. Я задохнулась от растерянности и страха, оружие плясало в ладони…

— Стреляй…

Я видела его погасшие, будто залитые неведомой холодной тоской глаза. Мы смотрели друг на друга, и было мгновение, когда я и правда поверила, что он хотел того, чего просил…

Я опустила руку и чертыхнулась. Страх исчез, словно растворился вместе с рваными остатками гнилого утреннего тумана, на плечи навалилась страшная усталость. Привалившись спиной к ограде, я тихо сползла на корточки. У меня нет больше сил… Я устала… Я ничего не хочу…Только сесть рядом с Тайкой в нетопленую громыхающую электричку и вернуться домой.

Он сидел рядом со мной, положив расслабленные руки на согнутые колени, и смотрел куда-то вверх, на отвратительные грязные облака, медленно ползущие по серому небу.

Я не знала, чего он ждет, почему сидит рядом и молчит, и не могла понять, чего он хочет еще. Он нашел то, что искал, обманул всех, в том числе и меня. Он выиграл, и заветный приз ждал его в трех шагах. Но он сидел и смотрел на облака, доводя меня своим молчанием до исступления.

— Чего ты ждешь? — не выдержав, я с трудом приподнялась на затекших ногах и, перевернувшись к нему лицом, встала на коленки. — Ну? Ты ведь хотел пристрелить меня? Что же ты раздумал? Ждешь, чтобы я ткнула пальцем в нужный склеп?

Тут он чуть заметно сморщился, и губы искривила привычная, едва заметная ухмылка. Я уже успела подзабыть это благословенное выражение лица, поэтому теперь заткнулась на полуслове. Отсутствовавшая по личным мотивам ящерица вернулась в родную колыбель…

— Нет. Прибереги пальцы, они еще тебе пригодятся… А я вообще-то просто хотел свинтить глушитель.

Он повернулся, чуть склонил голову и насмешливо спросил:

— Что же ты не выстрелила?

Я хмуро молчала, потому что сейчас, что бы я ни сказала, все будет звучать смешно и глупо. Испугалась? Пожалела? Ни то, ни другое, ни третье… К тому же давать волю сантиментам гораздо удобнее, сидя на диване, а не на сырой земле.

— Патроны кончились… — язвительно скривилась я.

— А где ж ты эту пушку раздобыла? Не ментовская пушка-то…

— И что? — не поняла я.

— Ничего, — ответил Жорж.

Ему доставляло удовольствие говорить загадками и видеть мою недоумевающую физиономию. Тогда, чтобы сделать ему приятное, я стянула с волос заколку с «маячком», окинула ее прощальным взглядом и запулила в кусты.

«Один — один!» — с удовлетворением подумала я, увидев выражение лица Жоржа.

— И когда ты догадалась?

— Давно, — спокойно ответила я. — Думал, ты один здесь догадливый?