– Я в порядке, отец, – вокруг стояли наши лучшие воины, и мне было стыдно выглядеть перед ними таким слабаком.

– Знаю. Твой дядя все время держал нас в курсе, – он выпустил меня из своих объятий и еще раз окинул долгим глубоким взглядом. – Хорошо, что ты здесь, с нами.

– Сколько людей ты привел с собой? – спросил я, переводя тему подальше от своей персоны.

– Сотню конных и две сотни пеших.

Я присвистнул. Это было не слишком много для армии, но более, чем достаточно, чтобы взбесить Шаниэра. Об том я и сообщил отцу. Тот пожал плечами.

– Да класть я хотел на мнение Шана. Этот ублюдок не посмеет развязать сейчас войну. Он в курсе, что твой дед окажет нам хорошую поддержку в случае чего. К тому же... Шаниэр сам еще не так давно предложил мне разбираться с наследницей Волена самостоятельно. Может, конечно, он и не думал, что я приведу сюда наших лучших людей да в таком количестве... ну это уж его проблемы, о чем он там думал, а о чем нет.

– Вам беспрепятственно дали пройти сквозь ущелье? – с сомнением уточнил я.

– Ага, – усмехнулся отец. – У меня сложилось впечатление, что Шаниэр сам будет рад радехонек, если мы прикончим ведьму и всю ее кодлу под этой горой.

– Но три сотни... Зачем тогда так много? Хватило бы и трех десятков Дани.

– А ты разве не знаешь? – отец обернулся к дяде, который стоял рядом: – Пат, ты что, не сообщил ему последние новости?

Дядя покачал головой.

– Не стал прежде времени. Понадеялся, что Шаниэр одумается.

– Не одумается, – хмыкнул отец. – Похоже, ему хорошо там продымили мозги... Он и так-то всегда был немного... того... странноватым. А теперь и вовсе не может определиться – то ли рясу надеть, то ли в пекло сойти. В общем, сынок, дела таковы... Ведьма эта ваша все-таки заключила соглашение с Шаниэром и заручилась его поддержкой и защитой. Официально король Феррестре делает вид, что не имеет отношения к происходящему у него на границе... Мда, закрыть глаза на проблему проще всего, – отец усмехнулся невесело. – Ну, в общем, а по факту эта крыса решила больше не прятаться в своей норе. Теперь главные ворота в Эймурдин снова открыты. И их охраняет большой боевой отряд.

– Армия Шаниэра? – нахмурился я.

– Ну... Как тебе сказать... В общем-то и нет. Шаниэр все еще пытается сохранить лицо. И нейтралитет с нами. Я ж говорю – он всем видом изображает непричастность. Но очевидно, что финансируется эта военная поддержка именно из королевской казны.

– Звучит бредово...

– Так а кто говорил, что Шан в здравом уме?

Пока мы разговаривали, небольшое войско отца уже выдвинулось в сторону дороги на Эймурдин. От ущелья до крепости было почти два дня пешего хода – некогда медлить.

– Значит... – пытался осознать я происходящее, значит, нам не придется расковыривать каменные завалы.

– Точно, – ответил отец, легонько хлопнув меня по плечу. – Зато придется устроить там небольшую резню.

Говоря это, он совершенно не выглядел расстроенным, зато у Вереска, что сидел рядом моем Высверке, глаза разом стали размером с золотую «корону» каждый. Бедняга... порой мне все же казалось безумством, что мы взяли с собой этого нежного доброго мальчишку, нисколько не созданного для войны.

– Может, и без резни обойдется, встрял вдруг Дани, который все это время молча стоял за плечом у своего отца. – Если у этих наемников не будет магической защиты, мы раскидаем их в два счета. Сами разбегутся.

– Что скажешь, брат? – спросил отец у дяди. Тот со сомнением покачал головой.

– Мирте явно очень самоуверенна, но совсем не глупа. Не думаю, что она будет раскидываться даже чужими силами. Скорее всего, какая-никакая, а защита у них будет. К тому же у людей из Эймурдина есть преимущество – на оборону крепости всегда нужно меньше сил, чем на штурм.

Отец задумчиво кивал. Похоже, он считал точно так же.

– Что ж... – промолвил он с холодной улыбкой на губах, – давно я не давал волю Скользящему в Тишине. Я тех самых пор, как прикончил последнего из тех скотов, что жили в этом змеюшнике прежде. Думаю, он будет рад снова отведать крови.

В глазах отца полыхал ледяной огонь, какого мне никогда не доводилось замечать прежде.

– Тогда двигаем, – сказал дядя. Его я тоже никогда еще не видел с таким суровым и совершенно непроницаемым лицом.

Долгое время после этого Вереск ехал, не издавая ни звука. Он и прежде-то все больше молчал, но теперь в его молчании было что-то новое... Страх? Горечь? Осознание того, во что он ввязался?

Когда мальчишка совсем начал клониться вбок от усталости, я мягко прислонил его к своей груди.

– Отдыхай. Ты устал. Это нормально. К седлу нужно привыкнуть... Прежде мы с тобой никогда не ехали так подолгу без отдыха.

Вереск сказал что-то в ответ столь тихо, что я не разобрал и попросил повторить еще раз.

– Мне стыдно... – промолвил он, с трудом разжав губы вновь. – Стыдно искать помощи у тебя, Фарр. Ты и сам устал...

Что верно, то верно, но все же я был намного старше и выносливей.

– Иногда лучше стыд, чем боль... – мне разом вспомнилась подстилка из соломы на моей постели в доме старой Дэлизы. А после того, как ее убрали, при любой попытке встать дядя Пат непреклонно вручал мне срамной горшок, не позволяя делать ни одного лишнего движения. – Иногда приходится перетерпеть... забыть про свое достоинство. Отдыхай, дружок. Ехать еще далеко.

3

Остановку на ночной отдых сделали, когда небо уже стало темнеть. Бедняга Вереск даже не пытался делать вид, что у него еще остались силы – мальчишка дремал, привалившись к моей груди, а я искренне радовался тому, что сам способен выдержать такой переход, да еще и с попутчиком в седле. Прежде мне и бы и в голову не пришло, что это может быть сложно... но жизнь слишком изменилась.

К тому моменту, как я наконец спешился сам и стащил с седла мальчишку, наши люди уже разбили лагерь и поставили шатры для ночевки. Мне оставалось только внести юного мага в ту палатку, над которой развевалось ало-синее знамя отца. Вереск пробормотал что-то и тут же уснул еще крепче, едва я уложил его на жесткое походное ложе. Хвала богам, ехал он без своих «доспехов», так что хоть стаскивать эту конструкцию не пришлось. Я просто накрыл своего спутника теплым одеялом и сам сел рядом, привалившись к деревянному столбу. Мне казалось, я лишь ненадолго прикрыл глаза, но мир вокруг вдруг стал очень медленным, далеким и гулким.

– ...смотри-ка, Руальд, твой парень, похоже уснул... намаялся он, бедолага... – я сразу узнал этот голос, так запросто мог говорить с отцом только его любимчик, генерал Гиро. Он был уже старый, но все еще крепкий и сильный человек. Настоящий воин, не то что я. –

– Эт да... – задумчиво ответил отец. И тут же добавил со спокойной твердостью: – Ну ничего, небось не из снега сделан, не развалится.